Бойся, Анна. Это момент, когда всё может закончиться.

Она проводит ножом по моему плечу, не оставляя следа, но моя кожа горит от прикосновения холодного металла. Затем медленно опускает его к моей шее. Я чувствую, как лезвие касается кожи.

Холодное, острое, безжалостное. Я перестаю дышать.

Секунда растягивается в вечность.

– Здесь не любят тех, кто привык жить красиво, – шипит она, приближая лицо к моему уху. – Скажи "спасибо", что сегодня я в хорошем настроении.

Она медленно убирает нож, но моё тело остаётся недвижимым, как камень. Я чувствую, как холодные капли пота стекают по спине.

Я могла умереть. Прямо здесь.

Слёзы обжигают глаза, но я прикусываю губу до крови. Нет. Я не позволю им увидеть, как я плачу.

Когда Кобра отходит, я оседаю на койку, но не позволяю себе расслабиться. Сердце колотится в груди, как сумасшедшее, но я сжимаю кулаки до боли.

Я сижу на холодной шконке, обхватив колени руками, и смотрю на бетонный пол, покрытый трещинами, которые напоминают осколки моей жизни. Ночь тянулась бесконечно. В голове снова и снова всплывает лицо Кобры, её холодные глаза и звук её голоса, шепчущего мне в ухо: "Тебя съедят первой."

Я провожу ладонями по лицу и стараюсь загнать этот страх внутрь. Я не могу позволить себе чувствовать это. Страх убивает быстрее, чем нож. Но моё тело меня выдаёт: дрожат пальцы, спина влажная от пота.

Дверь камеры скрипит, и я поднимаю голову. На пороге стоит конвой с лицом каменной статуи и ледяным голосом, который будто пробирает меня током:

– Брагина, на выход. Начальник хочет с тобой поговорить.

Начальник? Почему?

Я встаю медленно, будто любое резкое движение может изменить ход моей жизни. Ну да, если ее еще можно изменить. Ладони липкие от пота, и я вытираю их о штаны. По коридору нас встречает запах сырости, плесени и железа. Здесь воздух тяжёлый, как груз, и он давит на грудь с каждой секундой всё сильнее. Я слышу свои шаги, но кажется, будто я иду во сне, а мои ноги не слушаются меня.

Почему я? Что я сделала, чтобы меня вызвали? Это ошибка? Или это новый способ сломать меня?

Коридор длинный, узкий, с тусклыми лампами, которые издают тихий электрический треск. Он сводит меня с ума. Я хочу повернуться и спросить у охранника: Что происходит? Меня сейчас накажут? Но мой голос застревает в горле.

Мы останавливаемся перед массивной дверью с табличкой: Начальник исправительной колонии №5. Полковник внутренней службы В.А. Горин.

Охранник толкает дверь, и я замираю на секунду, прежде чем шагнуть внутрь.

Кабинет. Тишина.

Я встречаюсь взглядом с мужчиной, который сидит за массивным деревянным столом и держит в руках моё личное дело. Серые глаза, холодные, без единой тёплой искры, впиваются в меня так, будто он видит всё до последнего шрама на моей душе. (

Y-CIEBWe Лютый)

Моя кожа покрывается мурашками. Этот взгляд пробивает меня холодом до костей.

Я делаю глубокий вдох и заставляю себя не отводить глаз. Он не увидит мою слабость. Никто больше не увидит.

Этот стол будто отделяет нас двумя мирами. Его пальцы медленно переворачивают страницы, а я чувствую себя оголённой, беззащитной. Он читает мою жизнь на бумаге, но ничего обо мне не знает.

Его холодные серые глаза цепляются за каждую деталь в папке, но, кажется, не моргают. Они скользят по строчкам, как сканеры, и от этого взгляда я хочу исчезнуть. Потом он смотрит на меня так, будто я не человек, а сложная головоломка, которую нужно разгадать. Словно он ищет во мне что-то, чего я сама не вижу.

Я стою, как на суде. Ком в горле разрастается с каждой секундой, но я не проглочу его.