Да, он, в отличие от меня, выглядит весьма сексуально.

А мне это не надо! Он не мой муж, чтобы тут перед ним в кружевах щеголять! А для своего у меня припасен в сумке комплетик! Но не спать же в таком.

— Давайте свой вопрос! — хмурюсь я.

— А вопрос все тот же, на который ты так и не ответила, — произносит он, внимательно глядя на меня с легким прищуром. — Какого хрена ты подглядываешь в окна?

Ну вот как мне ответить на этот вопрос так, чтобы не выставить себя идиоткой? Впрочем, я уже ею себя выставила.

— Я хотела зайти к мужу, но не знала, в какой он спальне. Не буду же я ломиться во все двери? Может, вы уже спите, да и неприлично это. Вот и решила заглянуть снаружи, — поясняю я.

Вполне правдоподобно. Да и вообще, так ведь и было, верно? А в детали пускаться не обязательно.

— А позвонить ему нельзя было? — спрашивает он.

— Э-э-э… а вдруг он спит? Я не хотела его будить, — нахожусь я.

— Зачем же ты к нему шла, если думала, что он спит?

— Так я не была уверена. Может, и не спит.

— А почему вы спите в разных спальнях?

— Так и вы в разных!

— Ну, у нас другая ситуация.

— Какая?

— Я храплю.

— Сильно?

— Ага. А у вас что?

— Ну… — мнусь я, — Олег не хочет мне мешать…

— Он тоже храпит?

— Нет.

— Тогда чем он тебе мешает?

— Он мне не мешает.

— Не понял.

— Ну, он думает, что он мне мешает, хотя это не так.

— А ты ему говорила, что это не так?

— Да.

— И?

— Ничего, — вздыхаю я и смотрю на коврик на полу.

Мне неловко.

— То есть, ему плевать на то, что ты несогласна?

— Я особо не настаивала…

— Почему?

— Потому, что он считает, что я слишком давлю и душу его.

— А ты душишь?

— Не знаю… возможно, я не замечаю.

— Очень оригинально.

— Что именно?

— Он тебе не мешает, но уходит в другую спальню под этим предлогом. А ты не возражаешь потому, что боишься на него давить? Тебе не кажется, что он просто нашел отмазку, чтобы лечь в другой комнате?

— Нет! Просто…

— Что просто?

— Ну…

Я внезапно понимаю, что он прав. Мне даже и возразить-то нечего. Все так и есть.

— Знаете, наверное, вы правы.

— Конечно, прав. Все же на поверхности.

— Да? — удивляюсь я.

— Ага. Но такое часто бывает, Маш. Со стороны все четко видно, а когда ты внутри ситуации, то словно шоры на глазах. А все потому, что ты не объективен. Ты видишь то, что хочется видеть. Эмоции, чувства, все мешается в один клубок, и не поймешь потом, где правда. Так что, ты не одна такая, поверь.

Я поднимаю на него взгляд и внезапно вижу в его глазах не насмешку, а сочувствие.

— И… с вами такое было? — робко спрашиваю я.

— Ага. Было. Не замечал очевидных вещей. Наверное, мне просто не хотелось их замечать. Цеплялся за доверие. А доверие — это, знаешь, хорошая штука, но только тогда, когда им не злоупотребляют. А иначе все эти: «Ты мне не веришь? Да как ты можешь?» быстро превращаются в манипуляции.

Я задумываюсь. А ведь у Олега тоже часто проскальзывало такое. Он упрекал меня, если я вдруг проявляла хоть малейшее сомнение в его словах. А не было ли это не обидой несправедливо обвиненного, как я всегда считала, а просто-напросто манипуляцией?

Да, тут определенно есть над чем подумать. Сколько новых вопросов для осмысления! И как я раньше упускала их из вида?

— Ладно, я пойду, уже поздно, — говорю я.

— Иди, — он кивает на дверь своей спальни. — Будет скучно, заходи. Можно даже через дверь, я не против.

Я встаю и иду на выход.

— Спокойной ночи, Макар.

— Спокойной ночи, Машенька.

Я подхожу к двери и берусь за ручку.

— И да, ты правильно угадала. Там его спальня.

Я выхожу и иду вниз. Нужно же найти свои тапки и убрать лестницу. Отмечаю про себя, что свет в окне Олега погас. После чего возвращаюсь, и, сполоснув свои испачканные и замерзшие ноги, ныряю в постель.