Чтобы стало хоть чуточку легче от её тепла и размеренного дыхания.

– Я уже отправил сообщение Дубровскому, он скоро приедет и... – снова режет голос мужа, вырывая из единственных мыслей, которые могут меня хоть капельку успокоить.

И я тут же перебиваю его, потому что просто не хочу слышать одно и тоже.

– Что ждёт твою мать и Светку, когда ты осознаешь, каким же был придурком, чтобы доверять им? – раньше никогда не могла бы даже подумать, что позволю себе такие речи к человеку, которого люблю. Но...

Стужев просто уничтожил мою любовь сам.

– Когда появиться доказательства, я тут же вычеркну мать из своей жизни. И Светка тоже понесёт наказание. – и даже эта его речь не впечатляет меня ни капли.

Наоборот. Я понимаю, что... со мной у него уже был продуман жесточайщий план мести. А с ними... он даже не предполагал, что они могут оказаться такими же лнуньями, которой выставили меня.

– Без подробностей... ты даже не думал ещё о том, что именно сделаешь. Либо... ещё не уверен, что вообще происходит и правда ли они там замешаны, а не я виновата. – слова горько вылетают изо рта. А в глазах снова слёзы.

Ноги подрагивают от слабости и желания провалиться в беспросветную бездну, где никого бы не было.

Устала. От всего.

– Я уже понял, что в этом замешаны они, но... – Егор пытается показать, что наконец-то он на моей стороне.

Но нет, это не так. Для меня он уже никогда не сможет быть на моей стороне.

– Что "но"? Пока не можешь осознать полноценно, что член твоей семьи продумал такое коварное предательство на пару со своей новой подружкой? – передиваю его, а там, где должно быть сердце, лёд превращается в камень.

На мгновение замолкаю сама, переживая нахоынувшую снова боль. А затем говорю снова:

– А я... я не была таким же членом семьи? Но ты поверил сразу. И... сколько ты придумывал план такой жестокой мести? Не один месяц. И всё это время... да, ты был не так нежен, как раньше, но... ты играл роль.

Я не понимала ни капли из того, что меня ждёт дальше. Вообще не ожидала. Ведь, как и раньше, мы вместе ложились спать, а потом и завтракали.

Мы вместе ходили на прогулки. Разговаривали... обнимались.

Даже... даже целовались! И одновременно с этим Егор уже думал о том, как же по жёстче меня унизить за измену, которой не было, при всех.

– Я не играл. Я... чувствовал одновременно боль и всё то же тепло. – слова Стужева звучат просто абсурдно.

Так, что я на нахожу, что сказать даже.

– Каждый день я видел тот снимок и всё новые от матери, я... обсуждал это с ней и со Светкой. Я пытался выяснить, правда ли это и... убедился, что да. Поэтому... – и Егор пользуется этим, объясняя дальше.

Вот только... это всё равно звучит отвратительно.

– Быстро ты убедился, раз не заметил столько очевидных несостыковок. – едва слышно бросаю и опускаю взгляд уже только на свой живот.

Малышка в нём страдает из-за родного отца. Точно так же, как и я. Надеюсь...

Она родится здоровой, несмотря на всё то, что я переживаю прямо сейчас.

– Мне очень жаль, что я сам предал тебя, не убедившись в том, было ли твоё предательство. – эти слова мужа уже не режут меня как нож. Они... просто пустышка для меня.

После всего того, что было, "мне жаль" это... это ничто.

– А что с ребёнком в Светке? Что с ним будет, когда у тебя будут доказательства? – поэтому я перевожу тему на гораздо более важную для себя.

Ведь то, что у меня теперь не один ребёнок, тоже не выходит из головы.

– Она просто исполнит роль суррогатной матери. И на этом всё. – говорит Егор.

Так всё просто у него...

Захотел, придумал план мести для жены, которая ничего не делала. Захотел, уговорил её подругу на беременность, чтобы наверняка уничтожить жену.