Сладкую парочку вижу издалека. Ах, какая мизансцена!

Похоже, я попала в разгар “рабочего” совещания, участники которого полностью поглощены друг другом, и меня совершенно не замечают.

Мой супруг так трепетно держит за руку блондинку, припадает к её ладони губами… Мне кажется, от их взглядов сейчас искры посыплются.

– Добрый вечер, – произношу с холодной улыбкой. – Надеюсь, не помешала?

Сладкая парочка замирает, на меня устремляются поражённые взгляды.

Витя бледнеет, не шевелится, так и держа руку блондинки у своих губ, тяжело сглатывает.

Что, Витенька, ком в горле? А у меня сердце вдребезги. Но это сейчас неважно!

– Вить, отомри, – мило улыбаюсь, подвигаю стул, сажусь за столик. – И перестань тянуть в рот всякую гадость. Сколько раз тебе говорила, – добавляю тоном строгой мамаши, – у тебя желудок слабый, сам знаешь. Потом начнутся вздутие, тошнота, запоры, а лечить тебя теперь будет некому…

– М-мира? – выпрямляется муженёк. – Что ты тут делаешь?

– Ну как же, – продолжаю мило улыбаться я, – ты ведь сказал, что поедешь машину ремонтировать. Что-то там с выхлопной трубой, я правильно запомнила? А я тут смотрю, – достаю и разворачиваю красные стринги, те самые, которые из чемодана, – чехол от выхлопной трубы у нас дома остался. Распереживалась, приехала.

Кидаю стринги прямо в тарелку к блондинке, которая пока сидит с каменным лицом.

– Заберите и больше не теряйте. Выхлопную трубу, знаете ли, надо беречь, – выговариваю ей назидательно. - А то может надуть всякого.

Конечно, очень хочется взять белобрысую шваль за её безупречную укладку и макнуть в эти проклятые устрицы. А потом ещё разбить о её башку шампанское и сверху стулом добавить, но устраивать мордобой я не собираюсь.

– Мира! – рычит муж. – Что за спектакль? Ты что себе позволяешь?

– Вить, не нервничай, – кладу успокаивающе руку на его плечо. – Не стоит. Тебе в командировку завтра уезжать, работа у тебя ответственная, совещания вот какие поздние. Ты себя совсем не жалеешь. Я тебе вот, чемодан привезла. С ним сразу в аэропорт и поедешь.

– Мира, прекрати! – Виктор бросает раздражённо салфетку на стол.

– Что прекратить? – продолжаю я ломать комедию. – Всё нормально, Вить. А назад, вот – к Ренате Владимировне и оправишься. Вы только, пожалуйста, Витеньке спину не забывайте растирать на ночь. А то у него остеохондроз. И пояс вот, из собачьей шерсти возьмите. Ему очень помогает.

Кидаю на стол ещё и пояс. Витя багровеет, как помидор, вскакивает из-за стола.

– Мира, пойдём домой, – рычит он, – поговорим.

Встаю тоже, встречаемся с ним взглядами. Его горящий, мой – разочарованный.

– Разговаривать теперь не о чем, дорогой. И да, на случай если ты мне хочешь сказать, что у вас ничего не было, и мне всё показалось, не утруждайся банальностями. Я тебе отправила кое-какие интересные скрины. Из них я тоже знаю, что кое-кто из нас троих сидит здесь без трусов. Поэтому не заставляй женщину ждать, не разочаровывай её, как меня!

Разворачиваюсь, чтобы уйти.

– Ах да, – делаю вид, что вспоминаю важную вещь. – На развод я уже подала. Проверь, тебе должно было прийти уведомление.

– Мира остановись! – догоняет меня муж, хватает за руку.

– Витя, не стоит, – аккуратно освобождаюсь от его пальцев, всем видом показывая, насколько мне противны его прикосновения.

– Мира! – ловит мой взгляд.

На секунду моя маска уверенной в себе стервы-жены, которой всё по барабану, спадает, глаза наполняются слезами.

– Теперь уже ничего не исправить. Я не прощу, ты же знаешь. Прощай, любимый!

Добавляю очень тихо, чтобы слышал только муж.