-- Не могу сегодня, -- спокоен, как танк, блядь. Бесит! – у меня дочь рожает, я обещал жене приехать сегодня, -- заводит свою тарахтелку.

-- Ты не охуел? – дым из ушей от злости валит.

-- Не, сегодня не могу. Надо ехать, -- трогается.

Смотрю, как ворота перед моим носом закрываются. Внутри кровь закипает моментально, уши закладывает. Потряхивать начинает.

Уволил бы его сразу, без выходного пособия, завтра же. Но блядь, хорошего водилу, найти непросто. «Плавали – знаем». Был у меня один: молодой и борзый. Вместо того, чтобы сидеть и ждать меня, девок снимал на моей тачке, да там же их и трахал. Даже гондоны использованные за собой не убирал.

А этот, бывший вояка, может по стойке смирно всю ночь простоять, слова не скажет. И в машинах толк знает. И чистота идеальная у него всегда – ни пылинки, ни соринки в салоне. Никогда у нас с ним проблем не было.

Что на него нашло сегодня? Или правда дочь рожает? Хуй знает…

Но это точно была она, сука. Надо её догнать.

По хуй, сам поеду…

Блядь! – своя машина так и осталась стоять на стоянке ресторана. От этого «Мерса» ключи запасные должны дома лежать. Надо посмотреть.

Куда она могла съебаться? На нашей квартире постояльцы живут, туда она не поедет. К родителям? В жилетку плакаться?

Ладно, переоденусь и с ночным визитом к ним нагряну. Жена должна дома сидеть, особенно, когда муж вернулся из командировки.

Пинаю со всей дури колесо «Мерса», -- домой иду.

Внутри всё клокочет. Никак успокоиться не могу.

Если бы не Алка, давно бы уже вернулся. Но ту, блядь, на нежность потянуло, поговорить ей, вдруг, захотелось, как будто есть о чём с ней разговаривать. Говорит и то, порой, с ошибками. С книжкой так я её вообще никогда не видел. Но не откажешь ведь, нравится она мне.

Да и баба особо умной быть не должна. У бабы другое предназначение: детей рожать, да мужика своего ублажать.

Пришлось немного поговорить с ней, чтобы не загонялась, и рачком ещё раз поставить, для профилактики.

В штанах сразу независимая жизнь началась, как о ней вспомнил. Огонь девка, дырки что надо! Настроение даже немного поправилось.

Странное дело, вот нравится она мне, аж крышу сносит, как нравится. Но размножаться почему-то с ней не хочется, хоть тресни.

Детей хочется именно от жены. Хоть и не умеет она ничего, как была недалёкой в сексе, так и осталось. Если сам сверху не посажу, так и трахались бы всегда в миссионерской позе.

А так-то она тоже ничего у меня. Не разжирела после родов, живота не наела, хоть и дома сидит. И титьки нормальные, не прыщи. Не такие, конечно, как у Алки и чуть обвисли после Илюхи, но мягкие зато. А то Алкины того и гляди лопнут, иногда даже страшно за них бывает.

Надо жене ребёнка ещё одного заделать, нехер ей без дела шляться. Тем более, что сама она у меня просила.

Захожу домой, свет включаю – пакеты какие-то в коридоре валяются. Совсем охренела? Чем они тут с домработницей всё это время занимались?

Жрать хочу. Весь ужин мне моя похотливая Алка выебла, в животе опять пусто.

Иду на кухню, живот урчит в предвкушении. Улька у меня умеет готовить. Никакой ресторан с ней не сравнится. И украсит порой так, что дотрагиваться до еды страшно, не хочется портить. Умеет она красоту навести. Всё умеет.

На кухонном острове хлеб не убранный лежит, крошки. В холодильнике пусто почти. Плита блестит, как в больнице.

Чё за хуйня!? – не понимаю. Никогда ещё такого у нас дома не было.

Достаю из шкафа коньяк, из горла отпиваю. Режу сам себе бутерброды какие-то из остатков колбасы, которую в холодильнике нашёл. Да ещё колбаса какая-то левая. Улька такую обычно и не покупала никогда. Домработница поди для себя притащила. Но нет больше ничего.