Я ошеломлённо замерла.

– Ты… Ты обвиняешь меня? После всего, что ты сделал?

– Хватит, Аня, – отрезал он. – Подписала – и спасибо. Теперь либо живи своей жизнью, либо вернись домой. Но если выбрала первое – больше не звони и не ищи встречи.

Каждое его слово будто били по лицу. Я стояла перед ним, чувствуя, как сердце сжимается в последний раз.

– Всё, что я хотела, – это сохранить нашу семью, – сказала я тихо. – А ты… Ты сделал так, чтобы её больше не было.

Он ничего не ответил. Просто сел обратно, включил компьютер и начал что-то печатать, полностью игнорируя моё присутствие. Как будто меня больше не существовало в его мире.

Я развернулась и вышла из кабинета. На этот раз – окончательно.

Когда я шла по коридору, то вдруг поняла, что мне… легче. Будто я оставила в этом кабинете всю свою боль, всю обиду. Я больше не держалась за то, чего уже давно не было.

У нас больше нет семьи. И, наверное, уже никогда не будет. Но теперь я знала: у меня есть я. И есть Настя. А для новой жизни этого более чем достаточно.

Настюша

Папа не пришёл на Новый год. Я ждала его. Очень ждала. Мы с мамой накрыли стол, зажгли огоньки, даже мой заяц был в своём лучшем платье. Я сидела у окна и смотрела, как все папы возвращаются домой с большими сумками. Они приносили подарки, а один папа даже нёс ёлку! Но мой папа так и не пришёл.

Потом мама сказала, что мы поедем к бабушке. Я радовалась, потому что там тоже вкусные печеньки и подарки, но всё равно думала: «А папа? Он нас там найдёт?». Мама сказала, что он работает. Но разве можно работать в Новый год? Это же праздник, и папа всегда говорил, что праздники – для семьи.

Прошло много дней. Мы с мамой остались у бабушки. Здесь весело, и дедушка всегда играет со мной в «строителей». Но папы так и не было. Я уже не знала, спрашивать ли у мамы, потому что каждый раз, когда я говорила про папу, мама начинала странно дышать и отворачивалась. Она говорила, что он нас любит. Но если он любит, почему он не приходит?

На площадке сегодня была девочка. Её звали Лиза. Она была немного старше меня и играла в песочнице. Мы строили замок, но она вдруг спросила:

– А твой папа где?

Я задумалась и ответила:

– Он… он работает. Он нас любит. Просто не может прийти.

Лиза посмотрела на меня так, как будто она что-то знает.

– Наверное, он умер, – сказала она просто, будто это ничего не значит. – Мой друг тоже так говорил, а потом его мама сказала, что папа умер.

У меня внутри всё похолодело. Нет, она не права. Папа не может умереть. Если бы он умер, мама бы сказала. Правда? Я уставилась на неё, не зная, что ответить. У меня в горле появился комок, а сердце стало биться так быстро, что я даже слышала его. Бум-бум, бум-бум.

– Нет, – сказала я твёрдо, хотя голос дрожал. – Он не умер. Мама бы сказала.

Но Лиза только пожала плечами и вернулась к своему замку.

Я ушла с площадки, не попрощавшись. Мне стало страшно. Очень страшно. А что, если она права? Мама ничего не говорит, потому что ей тоже грустно? А если он умер, почему никто мне не сказал? Я ведь уже большая. Я могу понять.

Когда я вернулась домой, мама сидела на кухне. Она улыбнулась мне, но я сразу поняла, что улыбка не настоящая. Она такая, когда мама грустит, но не хочет показывать. Я встала у двери и спросила:

– Мам, а папа умер?

Мама так быстро повернулась ко мне, что я испугалась. Её глаза стали большими, и она открыла рот, но не сказала ни слова. Просто смотрела на меня.

– Лиза сказала, что, если папа не приходит, он, наверное, умер. Это правда?

Мама подскочила, подошла ко мне и села на корточки. Она взяла меня за плечи, как будто боялась, что я убегу.