Закиров меня ими прожигает насквозь.

Не отрывая взгляда от меня, он обходит наш стол и искусно (для человека весом за сотню) дрейфует в сторону столика с напитками. Толкущиеся повсюду гости учтиво обходят его стороной.

Закиров из тех людей, с кем боятся разговаривать без предварительной записи даже на его собственном празднике. С виду очень безобидный мужчина, но внешность, как известно, бывает обманчива.

Наблюдаю за тем, как он останавливается рядом с несколькими десятками выстроенных в шеренгу бокалов с шампанским. Метнув на меня взгляд, он кивает своим мыслям и подхватывает один бокал и ведерко со льдом, из которого торчит бутылка дорогого игристого.

Десяток-другой секунд, и мужчина опускается на стул по правую сторону от меня.

– Моя богиня…, – произносит с деланным придыханием. – Аврора, вижу тебя, и хочется плакать. Объясни мне, почему Марат? Ты ведь знаешь, я могу дать тебе больше, – глядит с неподдельным восхищением.

Он мне в папы годится.

Если бы не слышала эту песню множество раз, непременно бы смутилась. А так… Склоняю голову набок немного и улыбаюсь ему.

– Я так рада, что Вы в свой день рождения, Раис Рамилевич, пребываете в прекрасном расположении духа. Это прекрасно, – отвечаю максимально приветливо.

– Где мужа своего потеряла? Он вообще обезумел? Одну тебя оставляет! Это негоже. Заберу тебя себе, чтобы знал.

Знаю, что он шутит, его воздыхания по поводу моей красоты – топовая шутка, так скажем.

Марат постоянно злится и пресекает его, как говорит Закиров, рискуя своим бизнесом. Но сейчас мужа поблизости нет, и «обольститель в летах» решает на полную действовать.

Как бы мне ни хотелось позлить Марата, я не рискую подыгрывать. Мало ли что.

Мой пока ещё муж множество раз говорил, что собирающийся на таких вечерах контингент может позволить себе «излишества». Тут полно девушек из модельных агентств (именно для таких случаев – поразвлечься), но я-то не знаю ничьих предпочтений. Некоторым не нравится проплаченная любовь, а принуждение – очень даже.

Пытаюсь тему сменить.

Лучше бы я была учителем русского и литературы. О поэзии бы поговорили, но я, к своему стыду, ни одного стихотворения быстро не могу вспомнить, а о взаимном расположении графиков линейных функций Закиров слушать не станет. Разве что приведение многочлена к стандартному виду его бы могло заинтересовать, но я не настолько раскована.

Тему меняю на первую попавшуюся.

– Музыкальное сопровождение на высшем уровне, – бросаю взгляд на сцену, откуда доносится джазовая композиция.

Разнообразие – наше всё, я уже и оркестр успела послушать, пусть и в современной обработке, и ультраизвестного европейского диджея.

– Ты надеешься меня соблазнить? – ошарашивает меня именинник.

Простите, что?

Я от удивления дар речи теряю.

Сжимаюсь в комочек и глазами хлопаю.

– Бог ты мой! Испугалась! – он заливается смехом, похлопывая ладонью себя по колену. – Нет, Аврора, ты совершенно точно прелестна! Если когда-нибудь Марат тебя обидит или надоест – позвони мне. Я с ним разберусь. Можешь верить мне на слово.

Отчетливо слышу угрозу.

Колючие мурашки бегут у меня по спине. Они ранят, кожу сдирая.

Как бы я ни злилась на Марата, как бы мне ни было больно, я никогда не захочу, чтобы Закиров с ним разбирался. Никогда!

Добрых слухов об этом мужчине не ходит.

Марат тоже не пай-мальчик, но всё же…

Нет, мне не хочется думать, что он может таким же стать. И я сейчас не о внешности.

Закиров – тот случай, когда я бы дополнила великих классиков:

«За всяким большим состоянием кроются ужасные преступления».