Другой типаж.

Стройная брюнетка, длинноногая, с красивым личиком, но было в ней что-то отталкивающее. Вульгарная, что ли.

Никогда раньше мужу такие не нравились. И дело не в моей слепой наивности.

Так уж вышло, что он всегда нравился девушкам. Всегда.

Ещё начиная с юности, девушки, а после и женщины, старались привлечь внимание моего высокого голубоглазого брюнета.

В последние годы, когда Марат прочно встал на ноги, их стала привлекать не только мужественная внешность, но и деньги. Пару раз было такое, что за ужином в ресторане я выходила в уборную, а по возвращении заставала разъяренного мужа, выпроваживающего какую-нибудь особо ушлую девицу из-за нашего столика.

Они не стеснялись. Наличие жены помехой не становилось.

Выглядело это всегда ужасно, но в то же время смешно.

Марат жутко злился, удивляясь, как таких дур земля носит. Ему всегда и во всем необходимо контролировать ситуацию. Быть главным. Инстинкты на полную катушку работают. Быть чужой добычей – это точно не его участь.

То ли дело выступить в роли охотника.

Оказалось, что вкусы могут меняться.

Сидя у ног мужа, незнакомка не выглядела трепетной ланью.

«Поимел, потому что мне этого захотелось», – эта фраза не выходит у меня из головы.

Занимаясь сбором вещей, повторяю её себе под нос. То плачу, то недовольно фыркаю. Равнодушия нет.

Как такое можно жене сказать? Неужели непонятно, что звучит очень мерзко?!

Ужасно.

Внутри шквал эмоций, от отвращения и брезгливости до крайнего сожаления.

А ещё очень страшно.

Я бывала в своей жизни одна. По-настоящему одна, а не в одиночестве.

Лишь ты и враждебно настроенный мир. И никого больше. Ни одной родной души. Мне не понравилось.

В сплоченной стае, какой бы маленькой она ни была, всё лучше, чем одному. Знаю, о чем говорю. По жизни я скорее интроверт. Связующим звеном с миром для меня всегда был Марат. Он всегда и везде быстро обрастает связями, я так не умею. Возможно, все его товарищеские отношения в приюте основывались на страхе, но парни хотели дружить с ним, а не быть врагами.

Прожив много лет в детском доме, мир иначе воспринимаешь. Когда остальных детей родители отправляли заниматься музыкой для лучшего развития нейронных связей в головном мозге, мы когти отращивали, в прямом и переносном смысле.

Расти без отца – нестрашно. Страшно было потерять маму. И теперь мои детские страхи рвутся наружу. Почва-то благодатная. Я не хочу нагнетать, но что будет, если я тоже не справлюсь?! Меньше всего мне бы хотелось, чтобы мой малыш остался один.

Загоняюсь по этому поводу отчаянно. Каждый день придумываю, как бы подстраховаться?!

Хотелось бы, чтобы Марат узнал о ребенке, если со мной что-то случится. Но как это сделать – не знаю.

Мы много дрались, ходили в чем попало, – никто ведь не говорил: «Дочь, ты почки застудишь» – и теперь состояние моего организма оставляет желать лучшего. В том числе поэтому у меня были большие проблемы с зачатием ребенка.

Марат здоров, а я не могла.

Самый важный для меня вопрос – что будет, если роды пойдут не по плану?!

Остаток пути до дома мы в тишине ехали. Она давила на нервы.

Как только Марат заехал на территорию участка, я вылетела из авто как ошпаренная. Не хотела, чтобы он видел, как плачу.

Да и он не горел желанием извиняться.

Закрылся на первом этаже в своем кабинете, а я, несмотря на поздний час, вещи перебираю в комоде.

Не могу так больше. Нужно съезжать.

В какой-то момент отвлекаюсь от своих мыслей, найдя небольшую шкатулку. В ней одно-единственное колечко лежит. Оно дешевенькое, не такое, как все остальные мои украшения.