Пробив покупку, я положила терминал поближе к краю прилавка, и когда девочка достала карточку, невольно охнула. Она принадлежала моему мужу Дмитрию. Голубая, с потертостями и характерным отломанным уголком. Да я даже круглый логотип оранжево-красного цвета знала, как свои пять пальцев.

- Откуда это у тебя? - спросила я, указывая на карточку.

Оплата прошла, но я не могла заставить себя посмотреть на конечные цифры кредитки на экране компьютера. Все ясно! Дима обронил карту во дворе нашего дома, а эти дети нашли ее и, вместо того, чтобы отдать взрослым, чтобы те вернули находку владельцу, пошли тратить деньги на игрушки.

Девочка насупилась, мой вопрос ей явно не понравился. Но ответ ее был вовсе не таким, которого я ожидала.

- Папа дал, - с вызовом, как будто предполагала, что я тотчас начну с ней спорить по поводу того, что у них со Стасиком в принципе может быть отец, ответила девочка. - Это его карточка.

Я поджала губы, подбирая слова. Какой же маленькой лгуньей она оказалась!

- И как же зовут твоего папу? - задала вопрос, складывая руки на груди.

- Димой.

И снова в ее голосе засквозил вызов. Ну, конечно! Имя ведь написано на карточке, девочка подготовилась и его прочла.

- Дмитрий Алексеевич Чернов.

Она убрала карточку в карман и взяла брата за рукав. Отчество совпадало, моего мужа звали именно так. Дмитрий Алексеевич Чернов. Значит, девчонка просто угадала.

- А где он живет, ваш папа? - продолжила я допрос.

Что странно - дети не уходили. Не убегали, пойманные с поличным. И девочка, имени которой я не знала, кажется, собиралась лгать до последнего.

- Он живет не с нами, - ответила она. - Навещает нас раз в неделю. Сегодня приехал, они с мамой опять поругались. Когда они ругаются, мама начинает много пить. Вот Стасик и расстроился. Тогда я его взяла и мы ушли из дома кататься на метро. Приехали сюда, братик испугался. У вас здесь очень высокие дома.

Она вздохнула, а у меня сердце стало стучать, как ненормальное. А что если Дима завел на стороне вторую семью? Что если у него есть другая женщина, которая родила ему этих двоих детей?

- Да, район совершенно новый, здесь строят высокоэтажки, - сказала я, натянуто улыбнувшись.

Я ощущала потребность не отпускать этих детей, пока не вызнаю все, что мне нужно, поэтому добавила мягко:

- Вы ездите на метро сами? Сколько тебе лет? Прости, я не знаю твоего имени…

Девочка снова насупилась. Что там происходило в ее голове, знать не могла, но я ей наверняка не нравилась. Ну или, как минимум, вызывала у нее подозрения и чувство неприязни.

- Мне десять, - ответила она. - Скоро будет одиннадцать. И мама нам разрешает гулять одним. Мы, наверно, пойдем.

Они со Стасиком сделали пару шагов к выходу из магазинчика. Если сейчас уйдут - я ведь изведусь в сомнениях и у меня будет миллион вопросов к мужу. А может, все так и оставить, как есть сейчас? Спрошу у Димы по поводу того, не терял ли он карточку, а по ответу будет понятно, соврал муж, или нет. Ведь если скажет, что кредитка у него, значит, эта безымянная девочка ее вернет… отцу.

- Подождите! - окликнула я детей.

Они тут же замерли и уставились на меня широко раскрытыми глазенками.

- Я вас провожу до дома.

Я решилась на то, чтобы все для себя прояснить здесь и сейчас, что называется, не отходя от кассы. Причем в прямом смысле этого слова.

- В метро таким маленьким детям одним ездить нельзя. Вас может остановить полицейский и спросить, где ваши родители.

Говоря это, я брала ключи от магазина и телефон. Подхватив сумку, огляделась. Вполне можно было закрыть здесь все и повесить табличку «Буду через два часа», которая имелась у меня на тот случай, если в течение дня требовалось уехать по делам.