А теперь…

Видимо, я где-то конкретно облажалась. Да так сильно, что перед самой собой стыдно.

– Знаешь что? – я огрызаюсь. – Если тебе на всех плевать, то иди куда шёл. Не надо мне.

– Сама полезешь? – холодно ухмыляется. – Хотел бы я на это посмотреть.

– Да, Тимур, сама. Видимо, это моя вина. Что не вложила в тебя достаточно воспитания. Банального уважения к старшим, больным и беременным. Понимания, что им нужно помогать.

– Смотри-ка. А ты сразу под три пункта подходишь.

Я закатываю глаза. Думаю, как мне достать до верхней полочки. У меня уже время поджимает.

Я с опаской поднимаюсь на носочки, пошатываюсь. Тут же опускаюсь обратно.

Поясницу начинает тянуть, я не хочу рисковать. Может, зацепить чем-то?

У нас где-то лежит длинная деревянная палка. Я для растений покупала. Можно попробовать.

Роюсь в кладовке, пока не нахожу нужный вариант. Прислоняюсь к стене на секунду. Выдыхаю.

Так хочется плюнуть на всё и свалить. Стать безрассудной девчонкой. Которой плевать на всех.

Но…

Плевать нужно было в двадцать. А сейчас я не могу просто сбежать. Первым делом из-за того, что мне негде жить. А лечиться-то я хочу дальше у своего врача.

И денег нет.

Значит…

Надо придумать, как раскрутить мужа на деньги. Разводиться не хочет? Тогда мои запросы резко вырастут.

Пусть обеспечивает.

А я скоплю на первое время.

Жаль только работать не смогу. Я очень устаю. И постоянно в больницах. Дедлайны просто не потяну.

Разве что возьму один-два маленьких проекта. Просто ради спокойствия.

Выдыхаю. Собравшись с мыслями, я возвращаюсь на кухню. И застываю. Не знаю: радоваться или плакать.

На кухонном столике стоит белая баночка. С моими витаминами.

Тим всё-таки достал.

Не могу не улыбнуться. Ужасно тяжёлый ребёнок. Но ведь не совсем потерянный!

Просто Паша…

Привык общаться по-другому.

Я выпиваю лекарство, отмечая это в напоминаниях. Разворачиваюсь на шум – Тимур крутится возле выхода. Натягивает кроссовки.

– Спасибо, Тим, – благодарю его. Не уточняю за что, парень прекрасно понимает.

– Не хотел, чтобы отец мне потом мозги долбал.

– Как скажешь.

– Я сваливаю. Тут душно.

– Ты разве не под домашним арестом?

– И? Пока ты побежишь отцу докладывать, я уже смоюсь. Так что сэкономь время.

– Вернись до комендантского часа.

Просьба срывается по привычке. Для мальчиков есть правило – возвращаться домой до десяти.

Тимоша всегда строго придерживается, А Тимур вечно нарушает. Проверяет выдержку отца.

Я знаю, что моим к просьбам парень не прислушается. Но это всё равно что-то вроде привычки. Потребности.

– Отца здесь нет, – закатывает он глаза. – Можешь не прикидываться, что тебе есть дело до меня. Антракт в твоём спектакле.

– Тим…

– Слуш, да завязывай. Давай добазаримся? Ты меня не трогаешь, не носишься наседкой. Я делаю вид, что ты не существуешь. Зашибись расклад?

Я качаю головой. Нет. Меня подобное совершенно не устраивает. Но я ничего не могу изменить.

У меня других дел по горло.

Если Тим хочет делать вид, что я ему не нужна – хорошо. Может, это действительно правда. Просто сейчас я не готова биться через его стены безразличия.

– Как знаешь, – устало вздыхаю. – Твоё право. Просто не ругайся с отцом, пожалуйста. И не заставляй нас волноваться. Тебе всё равно, но я переживаю.

– Ага, – фыркает зло. – Хватит мне мозги промывать.

Уходит, специально громко хлопнув дверью. Вздрагиваю, но облегчённо выдыхаю.

Я осталась одна.

Полностью.

Наконец-то.

Я тут же продолжаю заниматься своим разводом. Ищу адвоката в моём родном городе.

Точнее, спрашиваю знакомых. Может, у нас там не суперспециалисты, но ведь не совсем дураки.