Я легла рядом и отвернулась. Сказать что-то или молчать? Этот вопрос кружил в голове, но я знала, что ответ всё равно один: я скажу, а он отмахнётся. Как всегда.

Адам вернулся домой поздно. Дети уже разошлись по своим комнатам, а я, измотанная за день, всё ещё возилась на кухне. Ужин давно был готов: плов, овощной салат, немного супа – стандартный набор для обычного вечера.

Он вошёл на кухню, глядя на стол. Я обернулась.

– Ужинать будешь? – спросила я.

– Что есть? – отозвался он, устало снимая пиджак и бросая его на спинку стула.

– Плов.

Он замер на секунду, а потом с раздражением бросил:

– Почему опять плов? Ты не могла что-то другое приготовить?

Эти слова прозвучали так буднично, так равнодушно, что я едва сдержалась, чтобы не выронить тарелку, которую держала в руках. Внутри у меня всё кипело.

– Если не нравится, можешь сам себе приготовить, – сказала я тихо, но голос дрогнул.

Адам посмотрел на меня так, словно я сказала что-то абсурдное.

– Я работаю, Марьям. Твоя задача – заботиться о доме. Или ты забыла?

– Забыла? – я почувствовала, как голос срывается. Я не выдержала. – Ты думаешь, я ничего не делаю? Ты вообще понимаешь, сколько я на себе тяну?

Он нахмурился, скрестив руки на груди.

– О чём ты? У тебя есть всё. Дом, дети, деньги. Чего тебе не хватает?

Эти слова стали последней каплей.

– Не хватает уважения! – выпалила я, забыв о том, что дети могут услышать. – Ты считаешь, что твоя работа – это главное, а всё, что делаю я, – просто ерунда? Да, у нас есть дом, деньги, но кто за этим всем стоит? Кто готовит, убирает, воспитывает детей?

Он смотрел на меня, нахмурив брови, словно я говорила на чужом языке.

– Марьям, ты живёшь в своём доме. У тебя всё есть. Я даю тебе деньги, – холодно ответил он. – Ты только об этом должна думать.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Эти слова звучали, как приговор. В его глазах я действительно была всего лишь частью этого дома, дополнением, которое должно выполнять свои функции.

Я отвернулась, чтобы он не видел, как слёзы навернулись на глаза. Я вытерла руки о фартук и стиснула зубы, чтобы не дать себе разрыдаться.

– Конечно, – сказала я тихо. – Конечно, ты прав.

Он молча сел за стол, начал есть. Даже не заметил, что я больше ничего не сказала.

Я поднялась наверх в спальню раньше обычного. Вода в ванной была ледяной, но я даже не почувствовала холода. Всё внутри меня выжгли его слова.

Я подошла к зеркалу, глядя на своё отражение. Растрепанные волосы, уставшее лицо, руки, которые давно забыли, что такое уход.

“Вот кто я для него,” – подумала я. – “Просто часть мебели. Женщина, которая должна делать всё, чтобы ему было удобно. А я? Разве я существую для себя?”

Впервые за долгое время эта мысль не отпустила меня.

Когда я вошла в спальню, Адам уже лежал с ноутбуком на коленях, рядом вибрировал телефон. Он даже не взглянул на меня, когда я села на свою сторону кровати.

Внутри было тихо, но только снаружи. Внутри я чувствовала, как загорается что-то новое. Что-то, что я раньше не позволяла себе чувствовать. Это было начало. Я ещё не знала чего, но одно стало ясно: так больше жить нельзя.

В ту ночь я не могла уснуть. Слова Адама продолжали звучать в голове, словно эхо. “Ты живёшь в своём доме. У тебя всё есть. Чего тебе не хватает?”

Чего мне не хватает? Сначала я думала, что ответа нет. Но чем дольше я лежала, уставившись в потолок, тем яснее понимала: мне не хватает самой себя.

Вспомнила, как несколько дней назад пришло сообщение от Айгуль, моей школьной подруги. Она поздравляла меня с праздником. Обычно я отвечала дежурными фразами, что-то вроде: