Алина не хотела идти на контакт и этим раздражала. Она не понимала насколько мне тяжело далась ее беременность, ее капризы, ее слёзы. Я тоже живой и хотел немного женского тепла.

И Марианна смогла мне его дать. Хотя и долго сопротивлялась. Водила меня на веревочке за собой, а я как с цепи сорвался, только чтобы получить ее. Месяц вокруг неё круги нарезал, рестораны, подарки, а она только благосклонно кивала и принимала все, но не давала ничего. И в тот первый раз, когда она пришла в мой кабинет поздно вечером и медленно расстегнула свой пиджак, я понял, что попал в рай. Я себя богом ощущал, когда Маришка задыхалась подо мной стонами. Я себя вновь мужиком чувствовал, когда она кротко смотрела на меня из-под опушённых ресниц и говорила:

— Прости, я не должна была…

Должна, потому что я с ума сходил, на стены лез, а дома морду кирпичом держать должен был.

Так и начался наш бурный роман длиной почти в два месяца.

Аля прошла по коридору. Я прикрыл ноут и вышел из кабинета, где провёл остаток дня.

При взгляде на безучастную жену внутри что-то зашевелилось, что-то похожее на горечь, потому что она вообще не должна была узнать о моей другой жизни. И я ощущал странное, словно меня рвало на части от того, что я и Алину отпустить не мог и с Марианной быть не имел права.

И это злило.

— Ты можешь хотя бы сделать вид, что все в порядке? — спросил я жену, заходя на кухню. У Алины дрогнули пальцы и она пролила мимо чашки кипяток.

— А ты можешь признаться в том, что вчера сморозил глупость по поводу моего материнства? — едко отозвалась Алина, и я поджал губы. Ну сморозил, но если Аля хотя бы подумает, что может спокойно подать на развод, моя жизнь, дело всей моей жизни рухнет.

А я этого не мог допустить.

— Прекрати устраивать трагедию, ничего не случилось такого… — дёрнулся я в сторону жены, но в кармане домашних штанов завибрировал телефон. Сообщение, которое заставило меня ощутить горечь и потерю. Абонент Марианна.

9. Глава 9

Гоша даже не договорил со мной. Оборвал едва начавшийся скандал и ушёл в свою спальню. Я проследила за мужем, как он нервно и быстро одевался. Встала в дверях и посмотрела на него с презрением.

— Мне надо на работу…

Это ложь, она унижал. Мог бы даже не скрывается и не придумывать дурацких отмазок.

— В семь вечера? — спросила я, давясь криком и невыплаканными слезами. Это безумно больно осознавать, что муж просто уезжал к любовнице, даже ощущая теперь вместо любви ненависть. — Ты вроде бы не в охране работаешь…

Гоша бросил на меня ледяной взгляд, и я отвернулась.

Это оказалось тяжелее чем мне представлялось. Играть на поле боя, когда все сердце выворачивало, когда руки были связаны, когда не понимаешь для чего собственно вообще играешь…

Черт.

— Не зли меня, Аля… — произнёс Георгий, проходя мимо меня в дверь. — Ты же понимаешь что от твоего поведения будет зависеть как долго ты сможешь быть рядом с сыном?

Вопрос выбил весь воздух из лёгких, и я отвернулась от мужа. Посмотрела в коридор и произнесла:

— Мы же не нужны тебе… Совсем ведь не нужны…

Георгий остановился уже за порогом спальни и поднял на меня взгляд. Коснулся пальцами щеки и тихо прошептал:

— Ошибаешься… — Георгий приподнял мой подбородок и посмотрел в глаза. — Вы моя семья. И это все решает. Женщины могут быть разные, но возвращаться я буду в семью.

Сказал как плюнул. И развернулся. Шагнул к лестнице. А я осталась стоять, с одной стороны разрываясь от боли и понимания куда муж уходил, а с другой — выдыхая, потому что появилось свободное время для того, чтобы подумать и решить что делать со всем этим. Однако когда хлопнула входная дверь, я с трудом подавила в себе тремор и обессилено опёрлась спиной о дверь. Хотелось сесть на пол, уткнуться лбом в колени, чтобы слёзы сотрясали, чтобы крик драл горло, но у меня был в спальне сын и муж, который свихнулся.