М-да, время идет, но ничего не меняется.

Абсолютно.

***

Так постепенно подкрался последний рабочий день. Андрей сегодня в разъездах, учредители что-то задумали и теперь активно работали в определенном направлении, но в каком именно, пока держали в секрете. Вернулся он только вечером.

– Как дела, Надь? Для меня ничего не оставляли? – деловито уточнил босс.

Видно, что устал, но от этого не стал менее привлекательным.

– Да, приходил курьер, – я достала из ящика бандероль и отдала Андрею, – просил передать лично в руки.

– Прекрасно, – он забрал пакет документов и собрался уйти, но я остановила.

– Андрей Сергеевич, хочу напомнить, что с понедельника у меня начинается сессия.

– Уже? – удивился он и взглянул на дисплей телефона. – Как быстро летит время. Хорошо, а когда ты вернешься?

– Девятнадцатого ноября, но я вечерами буду заходить на сервер, разбирать письма, помечать важные, отслеживать задачи и напоминать о них сотрудникам отделов.

– Ну что ж, буду рад, если ты меня совсем не бросишь на произвол судьбы. Если что-то изменится, мало ли сессию быстрее сдашь или что-то еще, тогда звони… или лучше пиши, я не всегда смогу ответить на звонок, договорились?

Я расплылась в довольной улыбке и кивнула.

– Желаю хорошо сдать сессию, – подмигнул он и ушел в кабинет.

Эх, как жаль, что я его долго не увижу.

Я буду скучать.

Больше он не выходил и, что удивительно, не попросил сделать кофе. В конце рабочего дня я выключила компьютер, с грустью посмотрела на закрытую дверь кабинета, решила не прощаться, чтобы не отвлекать от важных дел, и пошла на остановку.

Первая неделя обучения промчалась быстро, я чувствовала прилив энергии и была готова сдвинуть горы, даже успела в пятницу успешно сдать зачет по старославянскому языку. Каждый вечер я заходила на сервер «Октавии», выполняла обещанную работу, затем сидела над конспектами, а утром снова неслась в университет.

А вот в первый день второй недели что-то пошло не так…

– Надь! Очнись! Что с тобой? – меня вырвал из непонятного состояния тревожный голос подруги.

Я открыла глаза и поняла, что лежала на полу головой на коленях Оли, а вокруг меня собралась толпа однокурсников во главе с преподавателем. Вытянутые от шока лица и прицельно направленное на меня всеобщее внимание заставили забеспокоиться.

– Всё в порядке, – сказала преподавательница студентам, – быстро все по местам, нечего тут глазеть! Иванова, отведи Петрову в медпункт, пусть посмотрят, возможно, что всего лишь давление упало.

Оля помогла мне встать, и когда мы вышли из аудитории, я тихо спросила:

– Что произошло?

– Ты пошла сдавать экзамен и по дороге грохнулась в обморок. Сначала я подумала, что это постановка, но быстро поняла, что ошиблась. Да и сознания ты никогда не теряла, даже если была не готова сдавать домашку, совсем не твой сценарий. Уж я-то тебя как облупленную с первого класса знаю. В общем, перепугала ты меня не на шутку. Как ты себя чувствуешь?

Мы медленно шли по коридору, Оля придерживала меня за руку и следила за мной.

– Голова кружится и гудит, а перед глазами прыгают чёрные мушки, – я попыталась как можно точнее описать свое состояние.

– Так, останавливаемся, мы пришли, – последнее, что я услышала, а потом меня окутала темнота.

9. Глава 8

Следующее мое пробуждение было в помещении, больше похожем на палату больницы. Я лежала на кушетке, рядом стояла капельница, а на стуле сидела Оля и читала «Ромео и Джульетту».

– Где ты откопала Шекспира? – хрипло спросила я. – Только не говори, что с собой носила книгу.

– Тут неподалеку есть библиотека, там и взяла. Пора бы переходить на электронный формат, но всё никак не могу адаптироваться, бумага привычнее. А вообще, знаешь, что я хочу сказать? – она громко захлопнула книгу. – Я разочарована. Раньше я видела в этом произведении романтику, а теперь наблюдаю двух глупых подростков, которые совершенно нелепым образом ушли из жизни. Старею, что ли?