И не будет.

Не привыкла я плакать, даже не помню, когда последний раз со мной эта оказия приключалась.

А нет, помню, на выпускном у Евы, после четвёртого класса, когда она пела песенку про первого учителя.

Еще, когда кино смотрела, что-то про войну.

Ах да, еще постоянно реву, когда вижу какие-то просьбы собрать денег больным деткам и читаю их истории.

А рыдать из-за мужа, тем более из-за его измены?

«Видели глазки, что покупали, теперь ешьте, хоть повылазьте». Это мне как-то бабуля сказала. Странно тогда было. В тот момент с Макаром еще всё было хорошо.

Вообще, как трудно понять, где грань, вот всё было прекрасно, а вот вы уже даже не сожители, а просто соседи.

Захожу в дамскую комнату, хорошо, что там никого. Не очень люблю такие, когда есть общее помещение и несколько кабинок, но в больших ресторанах почти всегда так. И в этом общем уголке как правило кто-то трётся. А хочется одиночества.

Мне вот только руки помыть.

Просто в воду опустить. Лицо промокнуть влажными ладонями.

Лихорадит. Я думала, буду более спокойна. Нет, внешне всё прекрасно.

Как ледяная статуя.

Снежная королева.

Знаю, что меня раньше за глаза так называли те, кто работал на Макара. Хотя я всегда вроде приветлива, мила. Почему Снежная королева?

Сейчас как раз это обращение мне подходит как никогда.

Ладно, пора возвращаться в зал.

Всё что могло случиться уже случилось, ведь так? Или не так?

Не так.

Понимаю, когда в дамскую комнату заходит моя дражайшая свекровь.

– Хороша, нечего сказать.

Нечего сказать – молчи, хочется съязвить, но я не буду.

Не буду просто потому, что не хочу. Имею право. Да и потом… с чего бы мне огрызаться?

Свекровь моя, Елена Ивановна, дама не глупая. Не базарная. Да, может быть, мы с ней последние годы не целовались в дёсны, но и открытых конфликтов у нас никогда не было. Детей моих она любит. Что еще надо?

Мне даже интересно, что она будет делать сейчас?

– А правильно. Так его и надо. Мордой еще об стол повозить.

Хмыкаю, плечом пожимая.

Зачем? Пачкаться только? Это не моё.

Не здесь и не так.

И свекровь прекрасно это понимает.

Понимает, что Макарушка облажался, и попал по полной.

– Ты как себя чувствуешь, Ада?

– Хорошо.

– Отлично. Ну, пойдём, накатим шампусика. А то обстановочка в зале как на поминках.

Опять хмыкаю – поминки и есть.

Траур по моей жизни, как было у Чехова.

Нет, конечно, не траур, и точно не по моей!

Я свой женский век на этой унылой ноте заканчивать не собираюсь. Скорее, у меня впереди перерождение. Новая жизнь.

Может, даже причёску поменяю. Гардероб точно обновлю. На фитнес запишусь. Буду ходить в театры, на концерты, с подругами встречаться чаще.

Может, на курорт съездить? Просто взять и укатить одной?

Тоже тема.

Последнее время я всё с Евой ездила. Егору с нами уже скучно, он присоединялся, только если Макар был с нами, то есть, когда мы всей семьей выбирались. В прошлом году вот в августе доехали до Средиземноморья. А так… если я хотела уехать – брала дочь, и мы на недельку сматывались погреть косточки, или наоборот, в горах словить молодёжный веселый новогодний вайб. Вайб – в последнее время любимое слово Евы, поэтому я стараюсь соответствовать. Не превращаться в утомленного жизнью «миллениала».

В общем, хорошо, когда есть дети – какая-то связь с молодым поколением, сленговые словечки. Мне это нравится.

Кстати, моей свекрови тоже. Она может иногда «выдать».

Как сейчас.

Кто ожидал, что она предложит мне «накатить»?

Уверена, кому не расскажи, все решат, что она пришла ругаться, говорить, что я испортила жизнь «сыночке-корзиночке» и должна отпустить его в свободное плавание с сисястой секс-бомбой Кариночкой.