Ну и потом, это ведь он мужчина в семье, а не я. Как он будет себя чувствовать зная, что его женщина совершила нечто намного более храброе и ответственное, чем он? Если я попытаюсь сама заработать эти деньги, то нанесу урон его мужскому самолюбию. Зачем ему нужна больная жена проститутка, которая все может решить сама?

Теперь я поняла свою ошибку. Я не должна решать эту проблему одна.

Я все поняла. Вот только как же мне выбраться из плена?

8. Глава 8.

Кажется, я задремала, а когда открыла глаза вновь, то в комнате было уже темно.

Неужели прошло так много времени? Хотя сегодня пасмурно, да и темнеет рано. Наверное, уже около шести часов вечера. А еще мне жутко хотелось пить. Но это еще можно пережить, а вот если бы мне захотелось в туалет?

Я просидела еще немного времени, когда дверь внезапно открылась, а яркий свет из коридора резанул мне глаза. Я не смогла прикрыть их руками, но мне и не понадобилось этого. В ту же секунду мощная мужская фигура загородила весь проем. Мужчина вошел в комнату и запер дверь на ключ, а затем бесшумно направился ко мне.

Я вся похолодела от ужаса и сжалась в комочек.

– Пожалуйста, не надо, – испуганно зашептала я, когда увидела мужскую тень совсем близко к себе.

– Что не надо? – спросил Амир, и я ощутила его тепло прямо возле себя.

– Отпустите меня, – прошелестела я. – Пожалуйста.

– Почему я должен тебя отпустить? – его дыхание опаляло мне кожу лица. – Ты сама согласилась быть моей домработницей. Если ты не знаешь – вся моя прислуга живет в моем доме. У них есть лишь один выходной, когда они могут уехать к себе.

– Амир, простите меня, я понимаю, что я все сделала не так, – я решила что честность еще может меня спасти. – Не нужно было вешаться на вас и предлагать откровенные глупости. Не нужно было плакаться и жаловаться. Отпустите меня, пожалуйста.

– Элина, – усмехнулся он, – как ты быстро переобуваешься. То ты хотела лечь под меня или любого из моих друзей, то сдать себя на органы, а теперь отказываешься от работы, которая поможет тебе расплатиться со мной. Где логика в твоих рассуждениях?

Я вдруг поняла что у меня нет надежды выбраться, а заодно представила, что Амир измучает меня в своем доме.

– Что же ты молчишь? – давил он. – Ты мне показалась в машине весьма разговорчивой и смелой.

Я лишь крепче вжалась в батарею, затравленно глядя на мощного мужчину.

– И целоваться со мной ты больше не хочешь? – издевался он, а у меня на этот раз слезы выступили на глазах.

Мне больше ни о чем не хотелось просить. Ничего спрашивать. Я просто сломалась в этот момент.

– Говори со мной, – Амир поднял мое лицо за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

– О чем? – устало спросила я. – Любое мое слово сейчас играет против меня. Да, может быть мой муж обманул меня, но я не могу это принять. Пока не могу. Я люблю его. Я не могу разлюбить его за один день. Если бы вы любили женщину, а ее вдруг стали обвинять в чем-то, неужели вы бы сразу бросили ее? Не разобравшись? Не получив неопровержимые доказательства? Вы не понимаете, что мое сердце разрывается сейчас. Я так боюсь остаться одной! Отверженной. Брошенной. Мне очень больно сейчас, а вы…

Мне нужно было утереть слезы, но я не смогла дотянуться рукой до своего лица.

– Да, я поступаю глупо, – продолжала я. – Жертвую собой, хотя меня никто не просит. Наверное, мой поступок действительно заслуживает насмешки. Тогда смейтесь, но не просите говорить с вами.

Амир глядел на меня цепким взглядом, а затем тяжело выдохнул. Открепив наручники от батареи, он освободил мне руки, на секунду задержав взгляд на моих запястьях. Там остались следы от наручников. Я попыталась освободиться от чужих мужских рук, но Амир не позволил.