– Я тебя не отпускал! - Резкий голос Родиона врезался в мои воспоминания грёбаной дрелью и разрушил их как хрустальный шар.

– Ты издеваешься надо мной? Думаешь, я останусь здесь после того, что видела?

– Тебя спрашивать никто не будет. Ты моя жена, поэтому поднимись и поздоровайся с Оксаной.

– Сам с ней здоровайся!

Делаю шаг в сторону и сама не замечаю того, что меня покачивает. Хватаюсь за стену, и рука срывает рамку с нашей семейной фотографией. На ней я, муж и дочка Сонечка. Стекло с шумом касается пола и разбивается вдребезги. Как и наша жизнь.

– Безрукая! - Муж выкидывает грубость в мою сторону и делает ещё больнее. Словно ему мало и он ещё не до конца меня добил.

Я наклоняюсь и аккуратно касаюсь нашей совместной фотографии. Здесь мы такие счастливые, не подозревающие о том, что скоро наш маленький мир, который мы с таким трудом строили, разрушится.

– Наверно. Только я тебя любила и изменять не собиралась.

– Это не измена. А инвестиционный вклад в наше будущее.

– Что? - Я поднимаюсь и поворачиваюсь к мужу. Он всё ещё стоит в полотенце, только уже облокотившись о перила. Смотрит на меня сверху, словно король на пьедестале и презрительно усмехается. В его глазах нет ни капли любви и уважения ко мне. Словно только сейчас с меня слетели розовые очки и разбились также как наша семейная фотография.

– То! - Гневно отвечает. - Ты уже три года не можешь родить мне сына, а мне нужен наследник.

– Но… я же стараюсь Родион.

– Плохо стараешься, любимая. - Разводит руками. - Результата нет, КПД ноль. Ты пустышка. Просто ноль. Толку от тебя как от козла молока.

– Хватит! - Кричу я и сжимаю кулаки. - Ты тоже, видимо, плохо стараешься, раз я не могу забеременеть уже три года.

– Нет! Я тут совершенно ни при чём. - Медленно качает головой и поворачивает голову в сторону. Улыбается, словно мартовский кот.

Оксана в белоснежном шелковом халатике, чуть прикрывающем бёдра, подходит к МОЕМУ мужу и целует его в щеку. Льнёт к нему, ластиться и встаёт рядом. Муж прижимает её к себе, и его рука ныряет внутрь халата и, видимо, сжимает грудь.

Я отворачиваюсь и падаю на ступеньки. Мне дурно и голова раскалывается. От увиденной картины меня выворачивает наизнанку, и я стону. Кажется, что умираю, поскольку, то что происходит в этом доме, кажется нереальным, не настоящим, кошмаром из которого не выбраться.

– Ненавижу. - Поднимаюсь и иду к входной двери. Чем быстрее я выберусь отсюда, тем быстрее проснусь. Открываю её и прохладный воздух проникает в дом.

– Стоять, блядь! - Громко рычит и сбегает с лестницы, останавливается и толкает дверь обратно. Хватает меня за локоть и ведёт на кухню.

– Пусти, сволочь. - Пытаюсь вырваться, но знаю, что это бесполезно. Он сильнее меня, выше и здоровее. А ещё сейчас он такой злой, что я его просто боюсь.

– Я не договорил, - цедит сквозь зубы и сажает меня грубо на стул. Разворачивается и кричит во всю глотку, - Оксана, сюда иди!

Я взвизгиваю и поджимаю губы. Подбородок дрожит, и я чувствую, как слёзы медленно стекают по щекам. Сердце рвётся на части, а в горле застрял комок размером с ядовитую рыбу-фугу.

Я не дышу, поскольку даже дышать больно.

– За что ты так со мной? - Шепчу себе под нос, надеясь, что он не услышит. Вздрагиваю и обнимаю себя за плечи, пытаясь согреться, но дрожь только усиливается.

– Ты тут совершенно ни при чём. Дело не в любви или уважении. Это всё неважно.

– Что же важно?

– Мой наследник. Мой сын.

– Разве мы не хотели этого вместе. Больницы, анализы, обследования, попытки ЭКО…

– … ни к чему не привели. - Заканчивает мой муж. - И я решил действовать иначе.