Ярослав вынес Матвея из зала и до меня донеслось его тихое бормотание, когда он перекладывал ребенка в кровать. Потом бормотала Алиса, а я сидела и сжимала руки так сильно, что ногти впивались до алых полумесяцев ногтей.

Я не знала, как Ярослав разбирал эти детские вещи потом. Я когда приехала, увидела просто пустую комнату. Не было ничего, ни одного напоминая о том, что я была беременна. Телефон разбился во время аварии, и на компе не осталось ни одной моей фотки во время беременности.

И тогда я думала, что сходила с ума, потому что мне важно было помнить, что у меня должен быть сын, что у меня…

— Алиса сама пришла в его спальню? — тихо спросил Ярослав. Я заторможенно кивнула. Резко дернулась, вытирая запястьем нос и, подняв глаза на мужа, спросила:

— Детские вещи… — устало выдохнула я. — Я никогда не спрашивала куда ты их дел…

— Вика, пожалуйста, не надо… — упав на диван и зажав ладонями глаза, попросил Ярослав. — Я не хочу возвращаться туда. Не проси меня еще раз пережить тот ад…

— А тебе в голову не приходило, что я сейчас живу в аду? — тихо уточнила я и дёрнула шнурок бра, чтобы выключить свет. Медленно поднялась в темноте, сделала пару шагов, и Ярослав меня дёрнул за руку на себя. Я неудачно оступилась и почти упала на диван. Яр навис надо мной.

— Вик, да этот ад для меня и никогда не прекращался… — его губы были напротив моих и мне вдруг стало настолько хорошо понятно, что человек рядом предал меня до конца. Что он тогда собственноручно убил меня, сам того не перегревая, и поэтому от осознания мои губы дрогнули.

— Я же любила тебя сильнее жизни… Я все это время проклинала себя за ту поездку. Я же не хотела жить не потому что суицидница или истеричка. Я понимала, что я тебе сломаю жизнь. Что ты рисковал оказаться навечно привязан к инвалиду, который не то что ребенка тебе не родит, а не факт, что на ноги встанет. Я так тебя любила, что готова была остаться навсегда в той палате, но чтобы ты жил…

Меня вывернуло дугой.

Я никогла не анализировала своё состояние после аварии. Но сейчас, получив ребенка на руки, увидев этот мир иначе, я понимала, что все мои поступки потом: детские дома, желание забеременеть, Алиса, это способ был доказать Яру, что он не пожалеет никогда о своём выборе.

— Чтобы ты не умирал рядом со мной, Яр…

———————-

Милые мои, я принесла вам Матвея

1.

2.

15. Глава 15

Ярослав.

О том, что моя жена попала в беду я узнал от звонка полицейского.

— Ярослав Викторович Вознесенский? — прозвучал голос в трубке, и я прикрыл глаза. Этот голос навечно засел в моей памяти как предвестник смерти. — Ваша супруга…

Я не помнил, как доехал до больницы. Мне кажется у меня сознание в тот момент разделилось. И я, настоящий я, сошёл с ума в тот момент.

Обширные повреждения.

Переломы.

Реанимация.

Выкидыш.

Я даже сейчас не могу вспомнить, как я зашёл в здание больницы, как меня несли ноги вперёд, как я добрался до отделения.

Я помнил голоса и запахи.

Медицинский спирт, приторный аромат духов врача, усталой женщины сильно за пятьдесят, а потом хлорка… Потому что я блевал в больничном сортире и орал в голос.

Все внутренности хотел спустить в унитаз. Я не чувствовал физической боли, но чувства меня накрывали лавиной настолько сильно, что я растерянно блуждал взглядом по желто-розовым стенам и не понимал какого хера я жив, здоров, на ногах, а Вика, девочка хрупкая, с нежными руками и вечным, почти приторным, запахом ванили лежит там и не может даже прийти в себя.

Какого хрена это все выпало ей, а не мне. Я же сильный, я бы выдержал все, но не моя Вика… Не мой ребёнок, рождения которого, мне казалось, я ждал больше чем сама Вика. Я каждый божий день готов был зацеловывать ее живот, прислушиваться и дотрагиваться. Я думал, когда у нас родится малыш, все пяточки ему зацелую. И жену зацелую, потому что подарила мне такое счастье.