— А я сказала, что медведя Федя не получит! А он меня толкнул, а потом я его. А он меня уронил, и я его укусила! — последнее Алиса произнесла с такой гордостью словно действительно укусить за ухо было для неё делом чести.

— Ты просто за Матвея заступилась и воспитательница мне стала звонить? — спросила я, присев на корточки возле дочери и Матвея, который нервно закусывал губы. Я протянула ладонь к мальчику и положила ее на его маленькие ручки. Пальчики влажные и холодные принялись перебирать мои тонкие колечки, и Матвей тяжело вздохнул.

— Да! А папа злой! Приехал и рычал. Вот так! Рррррр, — Алисе удавались идеально рычащие звуки, поэтому она при любом удобном случае их демонстрировала.

— А дальше… — тихо попросила я, слушая внимательно дочь, которая вообще не была мной. Это была копия Ярослава. Непоколебимая, упрямая и смелая.

— И мы долго где-то ехали. А дома папа посадил нас и сказал быть тихо, а я не нашла пластилин! — выдавала Алиса, уже примеряясь как бы залезть на стул к Матвею. Он аккуратно сдвигался на край, чтобы дать место для манёвров.

— И ты нашла мою мастику… — закончила я за дочь и увидела по всей кухне отпечатки розовых ладошек с кусочками декора.

— А я тебя просил убирать подальше свои кондитерские штуки, — проворчал из коридора Ярослав, и я отвернулась, поджала губы, глядя на мужа, который мне за последний час всю душу вывернул.

— Алиса, — позвала я дочь, — возьми Матвея и идите в детскую. Я сейчас папу на работу провожу…

Алиса бросила залезать на стул и потянула за штанину Матвея. Они ушли как два гномика тихо в спальню, а я встала с колен.

— Впредь постарайся быть на связи, — заметил Ярослав, поднимая с тумбочки свои бумаги и сумку с ноутом.

— Зачем надо было их вообще забирать? — спросила я нервно.

— А ты знаешь как Алиса орала? — набычился Ярослав. — Я ее впервые в таком виде видел. Она как дьявол была. Готова была этого Федю заживо сожрать. Это все твоё воспитание без наказаний.

— Это все твой характер! — выдохнула я. — И твой пример. Если бы ты был сдержанным, Алиса бы себя так не вела.

— А может ты просто перестанешь куда-то сбегать от детей и сбагривать их в кружки? — оскалился Ярослав.

— Да ну! Серьезно? Пусть как Маугли растут? Да? Тебе норм смотреть на Матвея, который слово лишний раз боится произнести? — зло спросила я, потому что на сегодняшнем примере было ещё ярче видно насколько у Алисы сформированный эмоциональный интеллект и насколько Матвей в этом плане забитый.

— Не сравнивай такое. Матвей это не показатель! — произнёс муж и шагнул ко мне, хотел по привычке поймать меня за подбородок, но я увернулась и выскользнула.

— Знаешь что, Яр? — я выставила указательный палец вперёд. — Матвей очень показатель. Твоего отношения. Мало того, что ты его как котёнка выдернул из семьи, но даже сейчас, видя как ему плохо, ты все равно давишь, и давишь, и давишь на то, что ты знаешь как лучше!

— Я знаю как лучше! — зарычал муж. — Я взял на себя ответственность за свою семью и я несу ее, так что не передёргивай. Матвей только входит в мой ближний круг.

— С такими темпами он вырасти успеет пока войдёт!

— Вика, это не мой характер у Алисы! А твой! — выдохнул Ярослав, теряя терпение. Я прищурила глаза и набрала побольше воздуха, но подавилась им от крика дочери.

— Мама! — вылетела Алиса из спальни. — Мам! Там Матвей кашляет! И делает так… Кхеее… Кхеее…

По пантомиме дочери я поняла страшное: Матвей задыхался.

10. Глава 10

— Детская клиника через три дома, — выдохнула я нервно уже возле машины и открыла заднюю дверь. Алиса вместе с медведем Матвея быстро прыгнула в салон, а я, забравшись внутрь, протянула руки к Ярославу. Он аккуратно передал мне бледного Матвея, который только плакал и хватал губами воздух.