– Лера? - Слышу голос мужа и оборачиваюсь. Нижняя часть его тела прикрыта белоснежным полотенцем. Не отвечаю, иду дальше. Не хочу его видеть, разговаривать, слышать.

Ненавижу.

Поднимаюсь по лестнице и шарю на тумбочке в холле. Муж сюда должен был кинуть ключи от машины. Нахожу знакомый брелок со значком мерседеса, сжимаю в ладони и выхожу на улицу. Я всё ещё в полотенце, в руках у меня платье и бельё, сумочка, на ногах шлёпки.

– Лера, подддожди! - Снова крик мужа. Его язык заплетается, ноги не держат. Наклюкался как баран.

Фу, отвратительно.

Да ещё изменил мне с моей подругой. Хорошо, что не с лучшей, а всего лишь с университетской. Но разве это имеет значение? Я всё видела своими глазами, как он запихивал в неё своё достоинство. Глаза вновь наполняются слезами, а боль прожигает кожу и добирается до сердца.

Но даже не это самое страшное! Нет. Самое противное то, как смотрела на меня Нинка, с каким самомнением сжимала своими ляжками бёдра моего мужа. Как гладила своими наманикюренными ноготками его спину и наверняка оставляла на нём следы. А что она мне сказала, лёжа под моим Ренатом?

– Ну как тебе? Нравится?

Её слова в сауне словно ударили ножом в сердце, и я покачнулась.

Похоже на издёвку или месть? Что я ей сделала?

За что она так со мной?

Вою, как раненая волчица, потому что не могу сдержать в себе вопль. Открываю дверь машины и забираюсь внутрь. Кладу одежду на соседнее кресло и завожу машину. Смотрю в заднее зеркало и вижу своего мужа, сидящего на ступеньках. Голова его опущена на грудь, он спит?

Нет! Вздрагивает, а потом заваливается набок, соскальзывает со ступенек и падает на землю.

Зажимаю ладошками рот и открываю дверь машины, срываюсь и бегу к мужу.

Пытаюсь поднять его с земли, кряхчу, но у меня ничего не получается.

– Помогите! - Кричу я так, что, кажется, даже спящие дети в доме меня слышат.

– Что случилось? - Выглядывает из окна Жора и смотрит на меня.

– Ренат. Мне кажется, он умер. - Произношу это вслух, и мои колени подгибаются. Сердце пропускает удар.

– Что-о-о? - Срывается мужчина и через несколько секунд, он оказывается рядом со мной. Свет на веранде загорается, и я наконец-то вижу опухшее лицо своего мужа. Покрасневшую кожу груди и рук, грязное полотенце, которое еле держится на его бёдрах.

– Надо занести его в дом. - Перехватывает его и закидывает к себе на плечи, как мешок картошки. - Лер, ты бы тоже на себя что-нибудь накинула, а то я вижу твою обнажённую грудь и, если честно не знаю теперь, как это развидеть.

Жорик улыбается, а я быстро натягиваю полотенце повыше и иду за другом мужа.

В доме Зубов кладёт моего мужа на диван, берёт со стола стакан с водой и выплёскивает на лицо Рената. Тот в момент открывает глаза и смотрит непонимающе на меня. Потом на Жорика.

– Что здесь произошло?

– Кажется, жить будет. - Произношу серьёзно и, не глядя на мужа, выхожу из гостиной.

– Лера, ты куда? - Слышу вопрос Жорика и останавливаюсь.

– Я тут вспомнила, что мы Рикки забыли накормить. - Ложь придумалась мгновенно. Отворачиваюсь под изумлённый взгляд друга мужа и покидаю дом. Оставаться здесь и видеть этих людей больше не хочу.

Сажусь в машину, давлю на педаль газа и срываюсь с места.

Знать его больше не хочу. Пусть дальше сам, без меня. Как хочет?

– Кажется, отличное завершение праздника. - Руки сжимают руль до побелевших костяшек, включаю музыку на всю громкость и пою те песни, которые знаю, которые не знаю, переключаю.

– Ох, как же хочется напиться! Держись, Лера, сейчас домой приедешь и напьёшься. Да-а-а-а-а блин… - Произношу удручающе и сжимаю зубы до скрипа.