- Знаешь что, - нарочито вежливо произношу я, - а ты точно уверен, что хочешь меня обратно? Не боишься, что я начну копаться в твоих счетах? Вдруг узнаю про какие-нибудь секретные транши? Про подарки "любимой Никуше"?

Его смех режет слух:

- Ой, Маргоша, ты все та же дурочка. Какие счета? Какие транши? Ты ж даже не знаешь, как в интернет-банке войти!

Вот он - мой муж, во всей красе. Всегда такой уверенный, такой контролирующий. А ведь когда-то это казалось заботой. Его постоянное: "Я лучше знаю", "Не лезь, куда не понимаешь", "Дай сделаю за тебя" - все это было прикрытием для его власти надо мной, а не актом большой любви.

Вытяжка над плитой продолжает гудеть, будто насмехается надо мной. Проклятая кухня...

- Коль, - мой голос звенит от едва сдерживаемых эмоций, - оставь свои уроки жизни при себе. Я больше не та испуганная девочка, которая боялась собственной тени. Может быть, я и правда наивная, но хотя бы честная перед собой. А ты...ты всегда был мастером манипуляций.

- Маргарита! - его голос становится ледяным, - ты забываешься. Я тебе даю шанс сохранить лицо, вернуться домой, как порядочная жена. Хватит валять дурака!

- Порядочная? - смеюсь я, и смех этот какой-то истеричный, - после того, что ты сделал? После того, как притащил ее в наш дом?

Телефон издает предупреждающий сигнал - батарея на пять процентов...

17. Глава 15

Ну, а что буду порядочной. Сейчас вещи поеду, соберу и... Теперь, понимая порядочность мужа, не удивлюсь, если он и замки в доме сменит. Невесело усмехаюсь, глядя на темный экран телефона.

Конечно, сменит. - подстраховаться со всех сторон, закрыть все двери, заблокировать все пути. Властвовать и контролировать до последнего вздоха.

- Интересно, а Ника знает, что ее ждет та же участь? Или она наивно верит, что станет главной в его жизни? Интересно, на каких она ролях?

Меня передергивает от мысли, что он, наверное, даже перебрал мои платья в шкафу, пересчитал пары обуви, проверил содержимое косметички. Контролер проклятый.

А может, и правда поехать? Хотя бы для того, чтобы увидеть выражение его лица, когда я заявлюсь домой. И с нахалкой этой познакомлюсь.

Впервые за долгие годы я чувствую, как внутри разливается тепло - не от страха или обиды, а от осознания собственной силы. Да, придется нелегко. Да, придётся учиться многому заново. Но каждая трудность будет моей собственной, а не навязанной чужой волей.

Сажусь в машину и по газам. Николай дома, авто на парковке. Во всем доме горит свет.

Толкаю дверь.

Я стою в проходе, и моя рука все еще держит ручку. Николай сидит на любимом кожаном диване - так, словно ничего не изменилось. Рядом с ним, скрестив ноги, расположилась девица. Эта та же, что и в больнице была или новая? Ее ярко-красные губы растянуты в наглой ухмылке, а длинные ногти покрыты таким же вызывающим лаком. Она смотрит на меня как на пустое место.

- О, какая встреча, - произносит она, поправляя выбившуюся прядь волос. - Женщина, у вас никакой гордости. Вы же уже ушли, что же решили вернуться? Голос у неё высокий, сладкий, но фальшивый, как дешевые духи, которыми она, видимо, обильно полила себя перед моим приходом.

Николай медленно поднимается с дивана. Его лицо каменное, глаза холодные, как сталь. Он делает шаг ко мне, и я чувствую, как внутри нарастает напряжение.

- Ты что здесь забыла? - его голос звенит от ярости. - Хорошо подумала и поняла, что без меня ты никто? И твоя жизнь ты будешь только под мостом? Или решила, что можешь просто так вломиться и делать, что захочется? Попроси хорошо, и я прощу.