— Планы?

Зураб очень удивился, когда я начала складывать в тележку семена для цветов, в еще горшочки для рассады, удобрения и взяла несколько мешков земли для рассады.

— Настя, ты отдыхать едешь.

— Я не умею отдыхать.

— У тебя болит рука.

— Я не собираюсь сажать картошку, так несколько цветов для клумб, чтобы отвлечься.

— Тут семян хватит, чтобы поле засадить.

Я поджала губы, но комментировать не стала. Положила в тележку пульверизатор, фитолампы и другие мелочи.

После мы купили запас еды и снова сели в машину.

— Зури, у меня все очень сложно, — я сложила руки на коленях и опустила взгляд, — я с раннего возраста не могу сидеть без дела. Только сажусь и меня просто трясет. Я должна что—то делать…

— Настя, это называется повышенная тревожность.

— Я не знаю, как это правильно называется, но когда я занята, то мне лучше. Вот поэтому я и дома всегда убираюсь, кушать готовлю.

— Готовишь ты вкусно.

— Спечь пирог?

— Нет, Настя, я не к этому сказал. Ты правда вкусно готовишь, ты замечательная хозяйка, но нужно учиться расслабляться.

— Я расслабляюсь за работой. Вот знаешь, есть такие люди, которые лежат весь день на диване, хотят мир захватить, но не могут найти в себе силы встать с того самого дивана. А у меня иначе. Я ничего не хочу. Энергии много, из ушей лезет. И я постоянно что—то делаю.

— Как говорится — твою бы энергию, да в мирное русло.

— Я и направляю в мирное русло, буду цветочки сажать.

— Насть, там в доме полная разруха. Я попросил знакомую, она там сделает уборку.

— Хорошо.

— Я удивлен.

— Чего удивляться? Я может и тревожная, как ты говоришь, но понимаю, что полы мыть сейчас точно не смогу. Ты мне дров наколешь?

— Наколю.

— А Марату скажешь, где я?

— Если спросит, то скажу. Настен, ты меня пойми, я не поддерживаю Марата в этой ситуации, не выбираю ничью сторону. Чужая семья — потёмки.

— Да какие тут потёмки. Другая баба у него.

— ЗЯ знаю много ситуаций, когда пара ругается, потом поливают друг друга дерьмом, а через год сходятся и живут, как зайки. Я не хочу быть тем, кто все это выслушает, а потом будет не понимать, как вы снова вместе.

— Я понимаю. Я и рассказывать не хочу. И не могу.

— Тебе нужно самой пережить этот момент. И важно, чтобы ты дала волю чувствам. Ты же всегда была очень закрыта эмоционально.

Зури свернул на проселочную дорогу, и машина начала неприятно покачиваться.

— Я дала волю чувствам. Кричала, плакала. Сейчас я хочу просто спать и сажать цветочки.

— Поплакать никогда не лишнее, особенно в твоей ситуации.

— Зури, ты мне только скажи… Я правда такая скучная и неинтересная, что даже муж от меня ушел?

— Для меня ты интересная и веселая, ты просто устала.

— Отчего? Я даже не работаю.

— Заниматься домом это тоже работа.

Зури привез меня в деревенский домик, тут все выглядело, хуже, чем я предполагала. Навес с дров сорвало, и они промокли. Но Зури нашел дров у соседей на первое время. Починил навес и помог растопить печь.

Я быстро приготовила ужин, насколько это было возможно с моей рукой, и мы сели за стол.

Зури договорился с соседкой, она убрала дом до нашего приезда и обещала ко мне заглядывать, если мне понадобится помощь.

— Д города четыре часа езды, — сказал Зури, — если Марат рванет к тебе я предупрежу. Только в лес не беги.

— Не рванет, — сказала я грустно, — теперь можно и по девкам не ходить, домой придут.

Зури покачал головой.

— Плохо ты понимаешь мужиков, Настенька. Ладно, я поехал обратно, если что звони. Примчу.

22. Глава 22

Я провела Зури до калитки. Несколько секунд стояла и смотрела на машину, которая виляла по проселочной дороге. В этот момент мне даже показалось, что я поступила неверно и импульсивно, но постаралась подавить эту мысль.