Потом, через пару часов привозят новую сим-карту. Оставшиеся часы я разбираюсь с тем, как настроить на незнакомой операционной системе мои приложения.

После этого я осознаю, что больше некуда бежать от самой себя и от своих же мыслей.

По приложению, что только на этих новомодных телефонах, мне звонит свекровь. Хочется сбросить, но я заставляю себя принять звонок.

- Ой, зайка, я рада, что ты перешла на хорошие телефончики. Ну что? Помирились вчера с Лёвой?!

- Он сказал, что расстанется с Аллой. Что расстался, уже, - отвечаю я.

- Божечки. Ленок, за это выпить надо. Чем ты недовольна? Лен?!

Иногда такое бывает. Один вопрос, одно слово, будто кто-то открывает шкаф переполненный одеждой и всё сыпется.

Я сбрасываю звонок, чтобы Мария не видела моей очередной истерики. Прячу лицо и реву. Из меня выходит страх от того, как Лёва разбил мне телефон, как он смотрел, как он не давал мне прохода.

Омерзение и обида от того, как он говорил мне гадости о моей внешности, о том, что я не сексуальная.

Он должен был быть тем, кому я могу довериться, кто будет защищать меня от страшного мира. Но вместо этого он сам ранит меня более чем кто-либо.

Пожалуй, мне было бы плевать если б это сказали пятеро незнакомцев, но перед Лёвей я будто бы обнажена самой душой. И его любой пинок, не тот взгляд, не то слово режёт меня по живому.

Мои слёзы как душевная кровь, что не прекращает проливаться.

Снова болит голова. Я встаю. Что-то во мне перематывается. Будто бы я больше не в силах. Не в силах плакать, слёз больше не осталось. Осталась зияющая чёрная дыра внутри.

Мне нужно что-то делать. Отчаянно нужно! Так не может продолжаться. Я сойду с ума здесь! Либо физически сдохну от бесконечной головной боли.

Снова умываюсь холодной водой. Перезваниваю Марии и вру о том, что не зарядила телефон и он отключился. Он делает вид, что поверила.

Часы прошли так быстро, что уже и Мишку вернули, а значит, скоро вернется Лёва. Я снова вытираю своё лицо от слёз.

Завтра суббота, так что мы целый день предоставлены сами себе. И воскресенье. А вот в понедельник надо что-то предпринимать. Не знаю что. Не знаю, как сделать лучше для Мишки но что-то делать нужно.

Лёва приходит вечером, уставший. Заказывает еду из ресторана, играет с Мишей. Ведет себя как идеальный отец. Я же сижу поодаль, глядя на это, как на кино.

- Наша мама нас сфоткает? - спрашивает Лёва, выдергивая меня из размышлений.

- Я? А, да, хорошо.

Беру телефон и фотографирую позирующих Лёву и Мишу. Смотрю на две улыбающиеся моськи на снимке. На то, как блестят глаза у обоих, как покраснели щёки.

Я так их люб… любила. Мишу люблю, конечно же. А вот Лёву.. не знаю.

Лёве звонит телефон, я понимаю, что у него тоже современная модель и звонки у нас теперь звучат одинаково.

Он хмурится, глядя на экран и сбрасывает звонок.

- Что такое? - я спрашиваю, скорее на автомате и тут же жалею об этом.

- Не важно, - он машет рукой и тут же обращается к ребёнку. - Так, Мишка, завтра мы едем в ресторан. С мамой поужинаем, а ты будешь в игровой, хорошо? Там вооот такой парк развлечений.

Лёва разводит руками.
- Ага! Вот такооой! - Мишка повторяет за Левой и тоже разводит руками.

- Не-а, воооот такоооой! - Лёва разводит руки ещё шире.

Опять звонок.

- Да блять! - громко ругается Лёва и тут же осекается, смотрит на меня виновато. - Извини, Лен, пожалуйста. Я не хотел при ребёнке. Сейчас!

Он резко встает, принимает звонок и отходит чуть дальше от меня с малышом.

- Что такое? - спрашивает Мишка.

- Папу кто-то разозлил, - отвечаю. Оглядываюсь слыша неразборчивый голос мужа.