– Точно, – шепчу прерывисто, – поэтому он и выбрал «Камин», а не какое-то другое кафе, куда в любой момент могут зайти наши общие знакомые и застать их вместе.

Как же я хочу ошибаться. Но тревожное чувство не покидает меня всю дорогу.

До кафе остается ехать меньше километра, и я как назло застреваю в пробке. Машины все словно замерли.

– Впереди авария, – сообщает навигатор голосом «Алисы».

Я и так вся на нервах, а тут еще и пробка длиною с Китайскую стену!

Рука непроизвольно тянется к соседнему сиденью – к коробке с пряниками, которые мне сегодня подарил пациент.

– Стоп! – приказываю себе и повторяю заветные слова: – Никаких сладостей, Катя. Я не заедаю стресс, а запиваю водичкой.

Беру с заднего сиденья бутылку с водой, делаю несколько больших глотков, прячу коробку с пряниками в пакет, чтобы глаза не видели этих снеговичков, покрытых сладкой глазурью, которая прям так и тает во рту, оставляя после себя приятное послевкусие и…

– Ладно, только один, и всё!

Ругаясь на себя, съедаю очень вкусный пряник, и едва сдерживаюсь от желания достать из коробки вон того снеговичка с синим шарфиком, который смотрит на меня своими глазами-пуговками.

Я же сама врач и прекрасно знаю, что вес растет не из-за гормональных препаратов, а из-за вот таких маленьких «радостей» в виде одного-другого пряничка, булочки, конфеток, которых особенно хочется сейчас.

Вот как можно сократить количество калорий, если пациенты то и дело приносят сладости?

Стоящие впереди машины трогаются с места, и я наконец-то приближаюсь к кафе.

Паркуюсь на стоянке, отстегиваю ремень, перевожу взгляд на вход в кафе и замираю, словно парализованная.

Наблюдаю, как Илья первым спускается по ступенькам, а затем как истинный джентльмен разворачивается и подает руку той самой блондинке.

Девица берет его за руку, аккуратно спускается на высоченных каблуках, он заботливо надевает на ее голову капюшон белой норковой шубы, и, придерживая за талию, ведет к своему джипу.

А я сижу словно пригвожденная к сиденью…

Из глаз катятся крупные слезы, внутри полное опустошение.

Даже не могу сообразить, что нужно сейчас сделать.

Пока прихожу в себя, джип мужа уже выезжает на шоссе.

Смахиваю с лица слезы и еду за ним.

Всю дорогу держусь через две-три машины от него, стараюсь не терять из виду, а саму трясет, как на электрическом стуле.

Еще до конца не могу поверить в то, что мой мир рушится, и что от нашей семейной жизни длиною в двадцать шесть лет останутся одни руины.

– Куда он сворачивает? – быстро дыша, смотрю, как его джип направляется к домам, в одном из которых живет наша дочь.

«Эта блондинка живет в Лерином районе?»

С колотящимся сердцем еду за ним.

Мне очень больно сейчас. Все внутренности пылают, словно объяты пламенем. По венам бежит раскаленная лава.

Но даже в таком состоянии унижаться и закатывать скандал я не стану. Это не в моем характере.

Выйду из машины, подойду к нему и, гордо глядя в глаза, залеплю пощечину.

Следя за его машиной, я словно на автопилоте проезжаю несколько дворов, вижу, как он поворачивает к дому Леры, и непроизвольно сбавляю скорость.

Почему он останавливается у подъезда нашей дочери?..

В следующую секунду Лерка выходит из подъезда, подбегает к его машине и как ни в чем не бывало садится на заднее сиденье.

Я не верю своим глазам.

Лера в курсе, что у отца есть любовница?..

Катя

Машина Ильи сдает назад, с трудом разворачивается в узком дворе и едет прямо на меня.

Чтобы он смог выехать из двора, мне нужно его пропустить, но я упрямо стою на месте. Крепко сжимаю руками руль и в упор смотрю на приближающийся джип.