Все засмеялись.

Мне нравилось то, как они спокойно говорили со мной, не дрожа на каждом слове, чтобы не задеть мои чувства.

Это было сложно сначала. Но когда пришло осознание моего положения, разговоры стали проще. Мне хотелось быть собой, а не раковой клеткой, которую все обходили стороной.

Когда одиночество меня достало, и я поняла, как далека стала от нормальной жизни, мне пришлось взять себя в руки. И сегодня я здесь, обсуждаю пилатес, сидя в инвалидном кресле.

- А я хожу на йогу. В фитнес-клуб на Советской. Так что, я забираю Олесю к себе, — Нонна, встает позади меня и кладет руки на плечи.

- Я, вообще-то, получаю курс массажа три раза в неделю, и мне никуда ходить не надо, — хвастаюсь им, и воцаряется секундная тишина, а потом они начинают говорить разом.

- Нет, ну ты на нее посмотри, она еще и хвастается.

Конечно, юмор выходил порой немного черный, но я первая, кто его понимал правильно.

Прощаться совсем не хотелось. Однако проводив гостей до двери, я помахала им и вернулась с крыльца в дом. Было немного прохладно.

Лида уехала вместе с Олей, так как им было по пути, и потом я самостоятельно направилась в комнату, чтобы принять душ.

Спина немного болела от долгого положения сидя. И как только я стала шевелиться, боль усилилась.

Я никогда не любила просить Никиту о помощи. Даже до того, как узнала о его любовнице.

Но сегодня, думаю, мне это было нужно.

Поэтому я нажала на кнопку.

Такая система установлена по всему дому.

Когда я нажимаю кнопку, сигнал типа звонка, раздается в каждой комнате, куда проведен динамик. А так как Никита не возвращался долго, я не могла ждать.

Первым в дверь ворвался Артур. Он даже не постучал, потому что волновался.

- Мам, что случилось?

- Мне нужна помощь папы. Можешь его позвать?

- А я могу помочь?

- Нет, сынок, иди отдыхай. Со мной, правда, все в порядке, просто позови, пожалуйста, отца.

- Хорошо. Он на улице, поэтому не услышал звонок.

- Кто-то еще не уехал?

- Нет, он по телефону разговаривает.

Мои глаза мгновенно увлажнились.

- Тогда… не нужно. Не зови.

- Точно?

- Точно. Думаю, что и сама справлюсь. Спокойной ночи.

- Доброй ночи, мам.

Жду, пока сын выйдет и злясь, беру вещи, еду в ванную комнату. Захлопываю дверь и позволяю слезам пролиться.

Он никогда не говорил вне дома по телефону. А теперь вот стал.

Оно и понятно, часа четыре просидел за столом. Ни разу к телефону не потянулся. А когда все разъехались, соскучился?

Я не стану просить его помочь. Ни за что.

Он говорит с ней, пока я нуждаюсь в помощи, которую не могу попросить у детей. Это как, поцеловать его, после ее губ.

Мерзкая волна тошноты прошлась по моему телу, и я принялась раздеваться. Затем с трудом пересела на стул в душе и помылась.

Конечно, было больно. Неприятно, но я справилась. Только руки стали совсем слабыми для одного вечера, и в итоге мне пришлось накинуть на себя халат и выехать в спальню, чтобы надеть на себя пижаму уже в постели.

Вот только, когда я легла и стала крутиться из стороны в сторону, я сдалась эмоциям и расплакалась.

Я так устала. Господи, как же я устала.

Оставшись лежать на спине, с натянутыми как попало вещами, я уставилась в потолок и долго смотрела на него.

Иногда так хочется бросить попытки встать на ноги. Иногда, я думаю, что все это ложь. Психую и отталкиваюсь от проклятой коляски, но валюсь обратно. Это глупое поведение, я знаю. Но этот надлом, он все еще есть и не уйдет, пока я не сделаю первый шаг в свое будущее.

Муж вернулся, когда я уже пришла в себя. Взяв книгу, я прочла целую главу, когда Никита появился на пороге и подошел к постели. Положил свой телефон на тумбу и стянул поло.