Падала ты в обморок или не падала – отчитайся о проделанной работе. А то вдруг даром хлеб ем, не оправдываю высокого звания домохозяйки.

И снова эта «мать», будто у меня имени нет.

– Всё хорошо. Ресторан заказала, меню обсудила.

– Смотри мне. Чтобы всё по высшему разряду. Гости будут не абы кто. И ещё. Позвони старикам. И своей матери, и моим. Поговори с ними мягко. Мы потом дома ещё соберёмся, тихо, по-семейному. Незачем им там в ресторане светиться. Всё же это больше мероприятие, чем домашние посиделки.

И вот это тоже бьёт меня под дых. Антон словно стесняется родителей.

Да, они не птицы высокого полёта, но ведь родили, вырастили. И его – такого прекрасного – в том числе. У меня только мать осталась. Папа умер три года назад.

– Знаешь что, – осмеливаюсь я на маленький бунт, – поговори-ка ты со своими родителями сам. Мне они на моём празднике не мешают. Вообще. Я буду рада их видеть. Это ты по каким-то причинам не желаешь, чтобы они приехали. Как-то нехорошо, если им о том, что меня надо поздравлять отдельно, скажу я. А с мамой своей я поговорю сама.

С этими словами я встала и вышла из кухни. Пусть без меня дальше. Я всё равно почти ничего впихнуть в себя не смогла. И с посудой пусть сами разбираются, не маленькие. А нет – встану утром и уберу. А сейчас что-то ни на что сил нет больше.

Завтра будет новый день. И, может, другое настроение.

________________

А вот ещё одна книга нашего моба.
Регина Янтарная Развод в 45. Правил больше нет

https://litnet.com/shrt/PwVm

- Посмотри на меня! Скоро живот будет видно. Пятый месяц пошел…
Поворачиваюсь и замираю.
Там мой муж целует любовницу… Прикусываю губу, чтобы не заплакать.
- Ты уже вырастил своих двоих. Ничего больше ей не должен! - понижает голос. - Она старая. Пора её списать.

После двадцати четырех лет брака я узнаю, что муж изменяет мне. Все рухнуло в один день. А тот, который вызывается мне помочь, преследует свои личные цели. Как все это мне пережить…

8. 8

Утром позвонил Егор.

– Мам, ты помнишь, что тебе в клинику на обследование? Пожалуйста, не игнорируй!

– Я съезжу, сынок, – глотаю сухие слёзы. Мой заботливый.

Муж так и не напомнил. И спокойной ночи тоже не пожелал. Все эти мелочи сейчас – как колючки репейника: цепляются, жалят, покоя не дают.

– Я Муру сказал, он проследит, с тобой поедет. На Мару надежды нет, к сожалению. Так что, мам, без фокусов, ок?

– Хорошо, хорошо, Егор, съезжу обязательно!

Как тут не поедешь, если такой эскорт организовали мои мальчишки?

Не всё так плохо на самом деле. А Марина… видимо, подрасти нужно. Ещё бы Антон её не баловал безмерно, всё польза была.

– Мам, я посуду вчера помыл, – крутится рядом младший. А я завтрак готовлю.

– Спасибо, сынок, – так и хочется его по макушке погладить. Но он у нас уже почти взрослый, ершится, когда нежничаю.

Быстро дети выросли. Тимур уже и ростом меня выше. Вытянулся за последний год очень сильно.

– Да что там – фигня, – бросает пренебрежительно, – там и обезьяна могла справиться – в посудомойку загрузить. Но наша обезьяна особенная. Элитная.

Это он про сестру. Полыхает, как Горыныч. Но всё так и есть, к сожалению. Не оправдаешь. И ведь всему научена, и пока меньше была, помогала. Откуда в ней весь этот снобизм взялся?

У нас ведь как: мама воспитывает, папа балует. Мальчиков он в строгости держал, а на Маринке размяк. Дочь же. Единственная.

– Мы когда в клинику едем? – выхватывает Тим оладушек и жмурится довольно.

– Вот позавтракаем и поедем. Не хвата куски, сядь и поешь по-человечески, – наливаю ему чаю.