-Елки-палки! - изумленно выдыхает свекровь.
Мне хочется присоединиться и завернуть пожестче.
-Петушок! Что здесь происходит? - голосом судьи, зачитывающей приговор, вопрошает Жанна Виссарионовна.
-Да какой же он Петушок? - отмираю я. - Он - совсем другое животное! Профессор хренов! В собственном доме, где за стенкой дети в рыцарей играют, лапает какую-то... нехорошую девушку!Петушок отмирает последним.
-Что вы себе позволяете, Снежана!
Вот это представление! Ахаха! Петушок, да ты просто мастер по выползанию из бесперспективных ситуаций! Аплодирую стоя!

10. 10

Мама, естественно, обиделась. Я бы тоже на её месте. Как-то это не по-человечески. Это всё же мой день рождения. Но у мужа на этот праздник – свой личный взгляд. С тех пор, как взлетел, он считает, что все мероприятия должны приносить пользу, а не просто душевно посидели в кругу близких, родных и друзей.

– Эх, дочка, дочка, – сетует расстроенно она, – всё меньше и меньше поводов для общения, а время неумолимо. Так иногда хочется по-простому, как раньше. Собраться, поговорить по душам. На внуков полюбоваться. А в результате что? Раньше вот жили беднее, но душевнее. Сейчас у тебя всё есть, а ты сама себе не хозяйка. Антон твой, прости уж за прямоту, зажрался. Разве так с родными поступают? Ну, ладно я – тёща. Но он ведь и своих родителей не уважает!

Да, пришлось маме всю «эпопею» рассказать. А то б ещё больше обид было.

– Мягкая ты чересчур, Лен, – вздыхает мама. – Прогибает тебя муж-то. Нельзя ж так стелиться. Захотел – уволил тебя. Ну, оно понятно: трое детей всё же, дом… Но он же совсем берега потерял. Командует, указывает, как вам всем жить. А ты ему не перечишь. Нет, это неплохо, когда в доме мир да лад. Мы вот с твоим отцом почти и не ругались. Не без того, естественно. Что за семья, когда споров нет? Но ты же помнишь: то я ему уступлю, то он мне. А когда и накричим друг на друга, чтобы потом найти общее решение. А у вас вот, смотрю, только один он всё и решает. А ты подчиняешься да молчишь. Может, и надо иногда кулаком-то по столу ударить? А, Лен?

Моя очередь вздыхать. Может, и надо, да. По молодости были у нас вспышки: и скандалили, и мирились бурно. Поживее жили, что ли. А позже я с детьми замоталась. Всё хозяйство на мне, дети, детский сад, школа, воспитание. А муж-добытчик. Ему работать надо. Комфортные условия. Я ещё и гордилась, что вот у нас всё хорошо. Я ему мозг не выношу, как некоторые… А потом привыкла, наверное. К неконфликтности. И кто знает, когда это всё за грань ушло, деформировалось, стало таким, как сейчас.

– Не знаю, мам, – отвечаю честно. – Я пока не готова кулаками стучать. Может, созрею. И всё равно жду тебя в гости. У нас дома не хуже, чем в ресторане будет, а даже лучше. Там скукота, чужие люди. К сожалению. Для Антона – это возможность развивать бизнес. Так что вроде бы как праздник, а вроде как и нет. Всего лишь повод. А я сделаю всё, как нам нравится. И свёкра со свекровью приглашу.

Мама наконец-то успокоилась, а я выдохнула. Тяжело дался разговор, все жилы вытянул. И снова звоночки. Раньше она как-то не вмешивалась, советы не раздавала. Помогали с отцом, как могли. А сейчас, когда папы не стало, видимо, тоскует. Надо детям сказать, чтобы почаще звонили. Можно и Тима к ней хоть на неделю отправить в гости.

И то, что она поучать меня кинулась, говорило лишь об одном: она всё замечала и раньше, лишь разговоров об этом не заводила.

Вечером мы снова за общим столом собрались. Егор, правда, не приехал.

Антон как часы. Можно время по нему проверять. Но днём не звонил. Обычно он хоть раз, но разговаривал со мной по телефону за день. Нередко просто так, без повода и причин. А сейчас – через день, а то и через два.