– Страшная, – шепчу, подводя черту. Так вот какая я в глазах мужа.

Интересно, а когда я должна была ходить по салонам? До или после готовки, глажки, уборки? А ногти у меня сломанные, потому что я люблю свои цветы и много времени провожу в саду. Да, может, фигура уже не как у этой Аллы, но она ведь не рожала. Кстати, сколько ей? Двадцать хоть есть?

– Ну, всё не так критично, но суть ты уловила. В общем, я просто устал. Да и ты, наверное, тоже. Думаю, нашим дорогам пора разойтись.

– А как же дети?

– А что с ними? Эмма замужем, видеться я вам не запрещаю. Даниил тоже уже взрослый. Может выбирать, где жить.

– Я бы остался тут, отец. Учёба вот-вот закончится, а потом, может, за границу рвану на практику. Ты ведь не против, мам? Если что, пиши, приеду. – И опять говорит так спокойно и буднично, словно мы обсуждаем не развод, а поход по магазинам.

Но это ведь мой дом! Я знаю тут каждый уголок. Каждую щёлку. Я обустраивала его с момента, как его построили. Выбирала обои, паркет, шторы, диваны, ковры… Каждый предмет в этом доме связан со мной, а меня выгоняют!

– Татьяна Васильевна, не глупите. Подпишите бумаги и идите с миром! – произносит девица, вставая, и я вижу, что она уже считает себя здесь хозяйкой.

– Мам, подписывай и давай поедим! Я голодный! – подгонят Даниил, а я смотрю на сына и не узнаю его. Как он может говорить такое?

Медленно встаю под взглядом трёх пар глаз и беру в руки договор.

– Я пойду к себе почитаю, а вам желаю приятного аппетита.

Разворачиваюсь и ухожу, слыша, как шоркают ножки стульев, а потом вдали раздаётся смех. Чужая. Я стала чужая для них и для этого дома.

Мой мир рухнул, и я не понимаю, как собрать себя по осколкам. Но больнее всего оттого, что никто этого даже не заметил.

Как я могла жить и не замечать, что давно уже никому не важна и не нужна? Я одна.

Власова Алла Николаевна

4. Глава 3,1

Татьяна

Сидя в полутьме комнаты, я смотрю в окно пустым взглядом и просто не знаю, что делать. С бумагами всё в порядке. Одна подпись – и я свободная женщина. То, о чём говорил Антон, прописано. Счета, акции, квартира и машина будут мои. Но зачем мне всё это, если я лишилась семьи?

Слёзы опять текут по щекам, и мне больно от безысходности. Муж так решил – значит, так и будет. Та черта, за которую я его полюбила, теперь играет против меня.

Что делать дальше? Куда двигаться?

– Тань? – Дверь приоткрывается, и в комнату входит Антон. Он не включает свет, а идёт к окну, чтобы тоже полюбоваться иллюминациями в моём саду.

– Вы давно вместе?

– Полгода.

Кошмар! Я была слепа несколько месяцев.

– Она тоже врач?

– Нет, журналистка. Она брала у меня интервью, а потом всё закрутилось. Тань, я правда полюбил её, – говорит устало и впервые за последние дни смотрит на меня и улыбается.

Я вижу, как он счастлив, а он видит мою боль и поджимает губы.

– Значит, развод.

– Да. Давай разойдёмся мирно. Надеюсь, мы останемся друзьями. – Теперь мне хочется смеяться. Он что, и правда верит, что я буду приходить к ним после произошедшего?

Но и удерживать того, кто хочет уйти, я тоже не могу.

– Жаль, что моей любви оказалось недостаточно, – шепчу, беря бумаги и ручку.

– Какая любовь? Разве ты не видишь, что мы стали чужими. У нас из совместного только ужины. Про постель и вовсе молчу, а я ведь мужчина, мне нужно!

– И мне нужно, Антон. Но я не пошла налево искать кого-то, я ждала тебя, – говорю, всхлипывая, и ищу нужные строчки. Текст расплывается, руки трясутся.

– Тань, пойми, я просто устал от этого дома и быта. Я в кои-то веки чувствую себя желанным мужчиной. Алла поддерживает меня! И любит!