- Нет. Но я не понимала до конца, как этот договор меня настолько свяжет.

- Этот аргумент на суд не повлияет.

- А если добиться ликвидации фирмы? Это же возможно? – ощущаю, что цепи еще сильнее впиваются в горло.

- Это будет очень сложно сделать, ваш супруг будет против. Надо доказать неликвидность фирмы. Как я понимаю фирма процветает, и суд встанет на сторону вашего супруга. Еще сыграет тот факт, что вы получаете больше, даже с учетом потребностей несовершеннолетнего ребенка, чем вам тот же суд бы присудил. Но даже, предположим, если пройдете все круги ада, потратите несколько лет и кучу денег, и все же добьетесь ликвидации, то права вам все равно не передадут.

- Как? – впиваюсь онемевшими пальцами в кожаную поверхность кресла.

- Права принадлежат фирме, не вам, не вашему супругу. При ликвидации активы переходят к участникам в денежной форме. Техники и эскизы разделить нельзя. Суд не имеет права передать исключительные права вам. Если не имеется дополнительного соглашения, которого нет. Поэтому техники и эскизы будут выставлены на аукцион. А выручка будет разделана между вами и супругом в равных долях. И это еще после очень длительных судебных тяжб, - откладывает договора в сторону, разводит руками. – Мой вам совет, Вера Владимировна, не ввязывайтесь в это. Вы потеряете очень много времени, денег и получите гроши, по сравнению с процветающей фирмой. Предложение вашего супруга очень щедрое. У вас дети, подумайте о них.

- Я не могу с ним работать! Меня в буквальном смысле ограбили, предали!

- Учитывайте, что если вы выберете дорогу судов, то и у вашего супруга будут отличные адвокаты, с которыми не так просто тягаться. Суды однозначно затянутся на неопределенное время.

- А если я буду продолжать работать. То все мои новые эскизы и техники будут все равно принадлежать фирме?

- Если вы создаете их в рабочее время, то да. Или же если нет дополнительно соглашения, что, к примеру, с указанной даты на все разработки действуют исключительные права. Но это соглашение можно заключить только с согласия вашего супруга. Пойдет ли он на такое, это вы можете обсудить с ним лично.

- То есть я реально в рабстве! – хватаю стакан воды и залпом выпиваю.

- Вы можете создавать эскизы дома. Но так чтобы не использовать материалы и технику фирмы. Но даже в этом случае, можно подать в суд, доказывая, что вы таким образом пытаетесь обмануть фирму.

- Не может быть, чтобы человек себе не принадлежал! Должен быть выход, - смотрю на него, теряя надежду.

- Выход – соглашаться на предложение супруга. В любом другом случае проигрыш практически обеспечен. Ну и, если удастся, обговорить с ним дополнительное соглашение, чтобы ваши новые разработки оставались за вами. Или же уходить из фирмы, тогда договор будет расторгнут. Вы получите деньги, свободу, но не свои разработки, - его голос очень спокойный, уверенный.

А я себя ощущаю запертой в комнате с металлическими стенами, без окон и дверей. Я мечусь, бьюсь головой, истекаю кровью, набиваю шишки, и не вижу выхода.

Из офиса адвоката выхожу в бессильной ярости. Сдаваться нельзя. Надо обойти других адвокатов. Может этот несилен именно в моей ситуации.

Я должна выслушать мнения других.

Сажусь в ближайшем кафе и начинаю выбирать. Еще ругаю себя, что я эти годы вообще не вникала в бумажные дела, юридические нюансы. Это все было на Мише. А я еще им гордилась, что он всегда и все разруливает.

Договариваюсь на ближайшее время с несколькими адвокатами.

Уже собираюсь ехать домой. Как мой телефон вспыхивает. Незнакомый номер.