– У него другая, – поясняю я. – Вчера об этом узнала.

– Пипец, – выдает после недолгого молчания. – Ты сейчас одна? Или с ним?

– Одна, – вздыхаю.

– Не ложись спать. Скоро приеду.

– Да не нужно… – скромничаю. – Тебе ведь на работу завтра…

– Ничего страшного, мне к недосыпам не привыкать, – безапелляционно парирует она. – И Маринке позвони. Пусть тоже едет. Она в этих делах теперь спец.

6. Глава 6. Обнуление.

В ожидании подруг накрываю нехитрый стол: сырная нарезка, немного фруктов, горький шоколад. В общем, выкладываю все, что обнаружилось в холодильнике. Сейчас мне совсем не до формальностей, но взрощенное годами гостеприимство берет верх.

Первой приезжает Наташа Скоробогатько. Запыхавшаяся, румяная. С бигудями на голове и двумя бутылками вина в руках.

– Стандартный набор скорой помощи, – поясняет она, клюнув меня в щеку. – Ну как ты? Жива?

– Жива, но… Если честно, паршиво, – вздыхаю я, кутаясь в халат.

– Не реви, Оль. Мы все починим. Ты далеко не первая, кто столкнулся с неверностью муд… мужика.

Наташа проходит на кухню и, заглянув в пару ящиков, принимается деловито орудовать штопором.

– Как узнала-то? – интересуется сочувственно, вытаскивая пробку из бутылки. – Сам признался? Или птичка на хвосте принесла?

– Застукала его на горяченьком, – мрачно отвечаю я.

– Че-го?! – у Наташки аж челюсть от удивления отвисает.

– Да, – киваю. – Собственными глазами все увидела.

– Фу… – кривится. – Мерзость какая.

Пока Наташа разливает напиток по бокалам, снова раздается звонок в дверь. Это Марина пришла. Запускаю подруга в прихожую, и она тотчас заключает меня в крепкие дружеские объятия.

Если Наташа у нас дама с задором и навеселе, то Марина, в свою очередь, интеллигентная, чуткая и эмпатичная. В ней очень чувствуется мягкая женская энергия, которая будто бы окутывает пространство и смягчает острые углы.

Подруги располагаются на кухне, и я вываливаю на них всю жуткую правду о своей жизни. Рассказываю о том, как застукала Захара с собственной племянницей и о том, что она беременна от него.

Наташа с Мариной пребывают в шоке от услышанного. Поначалу даже не знают, как реагировать. Переглядываются, судорожно сглатывают, бледнеют. Мне понятны их эмоции: измена мужа с юной племянницей – это зашквар. О таком разве что сериалы снимать.

– Так как он умудрился-то ребенка ей заделать? – изумленно сипит Наташка. – У него ведь того, сперматозоиды вялые…

– Ну, видимо, они для моих яйцеклеток были вялыми, а для ее – юных и энергичных – в самый раз, – хмыкаю я.

– Гаденыш!

Снова повисает тишина. Марина опускается на соседний стул и качает головой:

– Как же так, Оль? Сколько они уже вместе?

– Говорит, пять месяцев. А на деле – фиг его знает, – пожимаю плечами.

– Кошмар…

– И знаешь, что самое обидное? – беру в руки салфетку и, свернув ее в трубочку, промакиваю нос и глаза. – Что я сама устроила Эльзу к нему в фирму. Сама за нее слово замолвила. Мол, девочка толковая, учится хорошо, возьми ее, пожалуйста, к себе на стажировку.

– И он взял, – вздыхает Марина.

– Да, взял. Еще сделал вид, будто одолжение мне делает, – добавляю с обидой.

– Ты, конечно, извини, Оль, но мне никогда не нравился твой Баженов, – вставляет Наташа. – Слишком уж он у тебя въедливый был, слишком правильный… С комплексом бога, как это модно сейчас называть. Все эти его скандалы из-за недостаточно выглаженных рубашек… Ну бред же! Чистой воды бред! А когда он суп на второй день после приготовления отказывался есть – это нормально, по-вашему?

– Ну… Я ведь не работала в последние годы, – отзываюсь еле слышно. – А он хотел, чтобы дома все было идеально: свежий ужин, чистота и порядок…