– Только без битья посуды!

– Ну, это уж как получится! Не обещаю, но постараюсь! – весело отозвалась подруга, хватая меня за руку.

Как же мне не хватало сейчас Маринкиной лёгкости и уверенности!

Как меня придавила и унизила измена мужа!

Я настолько привыкла за последнее время к этому удушающему чувству вины и беды, что даже не замечала, как меня скрутило, как сильно задело его предательство.

Маринка тем временем, пока я разбиралась со своими страхами, дотащила нас до офиса моего мужа и просочилась внутрь.

Я стушевалась перед охранником, но подруга сказала уверенно и громко, что жена Владислава Леонидовича желает навестить своего супруга с подругой, взмахнула нашими паспортами и, не успела я очнуться, как была уже в приёмной мужа перед его раскрытой дверью.

Где-то сбоку что-то чирикала Ирина Андреевна, вытаскивая себя из-за стола. Ей путь преграждала Маринка, делая вид, что не замечает, создавая неудобство секретарше. Но их обеих Владиславу было не видно.

Он видел только меня. И его глаза наливались ненавистью и злостью. Верхняя губа приподнялась, чуть дрожа, обнажая кончики зубов.

– Ты! – прошипел он, вставая со своего кресла и тяжело нависая над столом, – проверяешь меня?

11. Десятая глава

Я застыла в дверном проёме, оглушённая его агрессией.

Владислав шагнул мне навстречу с таким видом, будто хотел ударить.

– Милочка, вы мне мешаете! Где ваше воспитание? – разнеслось громкое возмущение моей подруги по приёмной.

– Славик! Откуда у тебя столь невоспитанная секретарша? Представь! Она меня толкнула! Она на всех твоих посетителей кидается, или только жена возможного инвестора удостоилась такой чести? – выплыла подруга в проём двери и, обняв меня за плечи, чуть подтолкнула внутрь.

Муж, услышав голос подруги, словно налетел на стену. Растерянность мелькнула во взгляде, и он шагнул последний шаг нам навстречу, уже приветливо улыбаясь.

– Не ожидал! Какими судьбами? – чмокнул нас в щёки по очереди, предлагая присаживаться.

Маринка прошла к стоявшим у стены креслам, и расположилась там с удобством. Я села напротив. Так, чтобы видеть всех участников спектакля, раз уж мне подфартило попасть в партер.

– Славик, ты неважно выглядишь! Постарел! Подурнел! – протянула подруга, пристально разглядывая моего мужа.

– Не называй меня так. Я не люблю, когда сокращают моё имя, – попросил Владислав.

– А мне нравится наблюдать, как ты злишься, но ничего мне не можешь сделать. Терпи, Славик! – усмехнулась ему в лицо Маринка.

Ирина Андреевна появилась в открытом проёме, чтобы закрыть дверь в приёмную, и я заметила, как мой муж дёрнулся, подавив с себе намерение ей помочь.

– Милочка, подайте нам кофе, пожалуйста! – обратилась к секретарше Маринка тоном избалованной стервы.

Подруга щебетала ни о чём, периодически намекая, что, она в курсе планов своего мужа и Владислав слушал её, дёргаясь всякий раз на «Славика».

Прошло, наверное, минут пятнадцать, когда двери кабинета открылись, и вплыла Ирина Андреевна с напитками.

Владислав подскочил со своего места и, буквально долетев до секретарши, перенял у неё поднос. Сам донёс до стола. И сам подал нам кофе.

Маринка смотрела на это, приподняв правую бровь и ухмыляясь. А я отчётливо понимала: что бы ни говорил и ни думал себе мой муж, он уже на крючке у Ирины.

Плотно.

До самых печёнок.

Кстати, Ирина смотрела на меня. И в её взгляде было превосходство и... злость?

А злится-то отчего? Неужели Владислав ещё сопротивляется ей?

Я перевела взгляд на мужа и успела заметить его быструю нежную улыбку, предназначенную не мне.