- А красными пятнами уже пошла. Вроде первый признак, да, Сереж?

- Ага. Там перекосить может, парализовать, если вовремя не среагировать. Но это я так читал в инете. Врут, наверняка.

- Вы вообще о чем? – Петя подозрительно на нас косится и за живот хватается.

- Ни о чем. Не обращай внимания.

- Все… мне плохо… я погибаю, - Анжела по стенке вниз спадает. – Меня тошнит! Я ног не чувствую! Ааа… Петя, скорую! Быстро!

- Ты что нас отравила? – у Пети расширяется даже заплывший глаз.

- Что? – прикладываю руки к груди. – Петь, чтобы я своего мужа? Свою дорогую подругу, Анжелу. Да, никогда!

- Петя… знай… я любила тебя… - Анжела едва языком ворочает.

Муж достает телефон и вызывает скорую.

Опускается на пол рядом с выдрой.

- Голова кругом… Руки ватные. Фрось, признайся, скажи, что ты подсыпала?

- Петь, я тут при чем? – невинно моргаю глазами. – А Анжеле надо лучше следить за тем, что в рот тянет.

- Я… я… тебя… - скручивается на полу, держась за горло.

Скорая приезжает через пятнадцать минут.

За это время они валяются на полу и прощаются с жизнью, умоляя нас с Сережей им помочь.

Встречаю врача я.

- Муж и его пиар-менеджер отравились. Вы там промойте из желудки хорошо. Очищающие клизмы обязательно, - кладу ему в карман несколько купюр.

Санитары на носилках забирают навозную парочку. Они продолжают стонать.

А санитары с большим усилием сдерживают смех, глядя на измазанную в еде рожу Петюни.

Сережа выбегает в след за врачом, вижу, как в окно что-то ему говорит.

- Мам, а что вообще с ними? Ты же ничего не подсыпала, - говорит, когда возвращается в дом.

- Сереж, ты в действии видел, насколько бывает сильным самовнушение.

8. Глава 8

- Я всегда знал, что он таракан кривоногий, но он переплюнул даже этих тварей ползучих, - изрекает сын, когда я рассказываю ему в подробностях о произошедшем.

Ходит по кухне взад и вперед. Кулаки сжимает. В глазах ярость.

- Мало ему врезал. Однозначно!

- Кстати, о чем ты с доктором говорил, когда за ним вышел?

- Так то, Венин батя, мы с его сыном на треню вместе ходим. Я ему объяснил, кого он в больничку везет, и как с ними надо обращаться. Клизма там однозначно нужна в больших количествах. Хотя, теперь думаю, уже мало ее, - скрипит зубами.

Смеюсь.

- Что, мам?

- Я его о том же просила. Еще и денег дала.

С сыном у нас всегда было взаимопонимание. Я растила его одна. Мама почти не помогала, она свою личную жизнь устраивала. Бабушка иногда выручала, но я старалась к ней обращаться в крайних случаях. Ее выдержать никаких нервов не хватит. Очень она специфический человек… мягко сказано.

- А ну тогда все сделает. Дядя Толя мужик отличный.

- Пока их нет, нам надо делами заняться, Сереж.

- Что ты задумала?

- Пошли устроим обыск в кабинете с Пети, - направляюсь прямиком туда.

- Что ищем?

- Грязное бельишко моего муженька. Чем сильнее будет смердеть, тем нам на руку.

- Понял! Все же гомодрил он редкостный. Так с тобой поступить! Ты же столько лет одна была. Никого к себе и близко не подпускала. А тут ему доверилась, - сын не может успокоится, возмущается, при этом исследует содержимое ящиков Петиного стола. – Мне он сразу не понравился. Воротило от него.

- Так чего ты молчал? – спрашиваю удивленно.

Сергей всегда вел себя с отчимом дружелюбно. Общался. Не грубил. Хоть и порой сторонился. Петя тоже к нему всегда с позитивом.

- Тебе он нравился. Я счастья для тебя хотел. Ты красивая, молодая, и все на себе тянула. Не должно так быть. А этот вроде перед тобой на задних лапках прыгал. А я и потерпеть мог. И ведь гад за эти годы никак не палился! – хлопает ящиком стола.