— Мы требуем от них честности, — тихо отзываюсь я. — Требуем приходить к нам с любой проблемой, с любой правдой, потому что мы семья и их поймем, — перевожу на Глеба взгляд, — почему это не относится к нам?

— Потому что они… дети? — Глеб вскидывает бровь, а в глазах вижу страх.

— Арсу уже четырнадцать. Он скоро может сам так налажать, что мы поседеем и облысеем. Марк — мальчик эмпатичный и внимательный, Глеб. Он заметит, что мы что-то скрываем, как отдаляемся, как чего-то недоговариваем, и он замкнется. Это касается и Аленки. У нас замечательные дети, Глеб. Мы их постарались хорошо воспитать, вложить, что в семье не лгут даже того, когда очень страшно. Ты хороший отец…

Сглатываю ком слез.

— А я — хорошая мать. И да, иногда, чтобы спасти… нужно резать.

Шаги, и мы с Глебом замираем, когда в гостиную входит Арс в пижамных штанах.

— Нихрена это не свидание было, да? — хмурится он. — И да. Марк отрубился, и Аленка спит. Я проверил.

У меня руки холодеют, когда он медленно, но решительно шагает к дивану, на котором мы с Глебом застыли каменными изваяниями.

— Марк опять с музыкой в ушах заснул, — Арс опускается в кресло. — Но я этого вам не говорил. Что резать будем, мам?

14. Глава 13. Ищи плюсы

— Арс, иди спать, — сдержанно отвечает Глеб, но я слышу в его голосе предательскую взволнованность.

— Говорите, — переводит взгляд на тесты. — Ну, вряд ли это то самое, что надо резать.

Смотрит на нас.

— У нас пополнение будет?

Точно копия отца. Глеб с такой же серьезной рожей сидит, когда кто-то из наших ангелочков нашкодит.

И теперь мы нашкодили.

— Да, — киваю я.

— Но режем мы не это?

— Арс… — шепчу я и собираю тесты на беременность с пола.

— Я изменил твоей маме, — хмуро и тихо отвечает Глеб, а я замираю, сжав тесты на беременность. — Был очень пьян.

Поднимаю взгляд на Арса, который приподнимает подбородок, сглатывает и едва заметно щурится.

Но молчит.

— И теперь она беременна, — Глеб не отводит взгляда от Арса. — Вот появилась после трех месяцев.

Арсений молча встает и шагает к дверям.

— Арс, — шепчу я.

Глеб встает и следует за ним:

— Арс.

Арсений молча и резко разворачивается. Награждает его ударом челюсть, и я понимаю, что Глеб позволяет сыну ударить себя и выплеснуть гнев. Сжимаю тесты на беременность и медленно выдыхаю.

Я не имею сейчас права вскакивать и кричать, чтобы Арс взял себя в руки.

Глеба немного ведет в сторону, прижимает ладонь к нижней стороне лица и молча всматривается в побледневшее лицо Арсения.

— Урод, — шипит наш сын, а после смотрит на меня гневными глазами, — и ты собралась еще и рожать?

— Да, — стараюсь говорить тихо и спокойно, — боюсь, я не смогу иначе.

— Или это какая-то шутка? — шипит Арс, глядя на Глеба. — Мама и еще какая-то телка залетела?

Голос не повышает, не кричит, пусть и очень разъярен. Не хочет будить Марка и Аленку, которые спят в счастливом неведении.

— Арс, мне жаль… — мрачно отзывается Глеб, — я люблю твою маму… но совершил ошибку, которую хотел скрыть…

С губ Арса срывается короткий и истеричный смешок, и он медленно обходит Глеба и вновь опускается в кресло.

— Арс, милый…

— Когда ты узнала? — смотрит исподлобья.

— Сегодня, — с трудом сдерживаю в себе слезы.

Кажется, вот только качала его под колыбельную Глеба на руках, а он морщил свой крохотный носик, чихал и удивленно агукал. Сейчас же на меня смотрит угловатый, злой и бледный подросток.

— И что теперь? — сжимает он кулаки на подлокотниках. — Делаем вид, что ничего не было, и скачем весело в роддом? И рожаем четвертого?

— Сейчас рановато скакать в роддом, Арс, — слабо улыбаюсь я. — Другой вопрос, как мы переживем эти девять месяцев.