– Мария!
– Если вы думаете, что мне нужны деньги…
– А что? Что тебе надо, девочка? Взрослого дяденьку? Почему же не сантехника дядю Васю? Почему же сразу руководителя компании, миллионера? На сантехника не встало?
– Какая вы циничная! Я была о вас лучшего мнения!
– Екатерина! – Стас шипит на свою подстилку, а мне просто смешно.
– Давай, давай, ругай жену, еще скажи, что я старая, плохо выгляжу, и трахаться не умею. О, еще это – не заглатываю как надо, не сосу как ты умеешь.
– Я не сосу! – бож, она говорит это с таким достоинством, что у меня истерика начинается.
– Тихонов, твоя малолетка даже в рот не берёт? Вот ты облажался, дружок.
Он молчит, откидывается на подушку, дышит тяжело.
– Что вы наделали! Ему опять плохо!
Эта мелкая кретинка бросается к койке, жмёт на вызов врача.
Проходит несколько секунд и в палату быстро заходит медицинская сестра.
– В чём дело?
– Он… ему плохо.
– Нормально мне…
– А почему посторонние в палате? Разрешили только жену пустить. Вы кто?
Дама в халате обращается ко мне, и по ходу, моя истерика сейчас выйдет на новый уровень.
– С утра была жена, сейчас уже и не знаю.
– Так вы же сказали, что вы жена? – сестра смотрит на любовницу моего мужа, и у меня просто нет слов.
– Пиздец…
Глава 8
Первая мысль – бежать отсюда на хрен, пусть разбираются сами, с давлением, с пульсом, с тем, кто жена, а кто подстилка. Но я торможу себя. Всё-таки Стас – отец моих детей. Бросить я его не могу.
И потом, нафига я должна оставлять его сейчас этой малолетней шалаве?
Поэтому я отвечаю медсестре жёстко и чётко.
– Жена я, и я остаюсь, а посторонних попрошу вас вывести из палаты и больше не пускать.
– Откуда я знаю, кто тут посторонняя? Девушка с мужчиной приехала, она его привезла.
– Могли бы у мужчины спросить, кто ему эта девушка. Он ведь в сознании был? Паспорт, в конце концов проверить. У меня, между прочим, проверяли документы, когда выписывали пропуск. Клиника у вас платная и не дешевая…
– Маша, не надо… Катя…Екатерина Андреевна, спасибо вам за помощь, езжайте домой.
– Станислав Игоревич, я… я…
– Катя, я сказал, уйди.
Эта мартышка всхлипывает, смотрит на меня как на врага народа, выходит. Сестра подходит к койке мужа, в палату заходит врач.
– Что тут происходит, что за шум? Больному нужен покой.
– Правильно, – говорю тихо, но отчётливо, – больному надо о душе подумать, а не скакать по молоденьким…
– Маша…
– Простите, вы кто?
– Жена. Пока еще. Но ненадолго.
– Маша!
– Ясно, – доктор явно быстро ориентируется, Катьку-то он явно тоже видел, ну и дважды два в уме сложил. – Если вам нужна информация о состоянии мужа – подойдите потом в ординаторскую.
– Да, хорошо.
– Давление еще повышенное, пульс в норме. – говорит сестра доктору, тот кивает головой.
– Я бы подержал его тут как минимум до утра. Всё-таки, резкий скачок, учитывая, что такое не впервые.
Не впервые? Интересно. То есть у Тихонова давление скачет, его секретутка в курсе, а я, жена, нет?
– Не хотел тебя волновать, Маш, ты после… в общем, тебе не до меня было.
Это Стас говорит, когда мы одни остаёмся.
Не до него. Очень интересно!
– Насколько я помню, мы с тобой раньше не скрывали друг от друга такие вещи.
– Маш, не начинай.
– Я не начинаю, Стас. Я… лучше пойду. Не дай бог еще спровоцирую инфаркт.
– Машка… прости меня. Правда. Я осёл. Козёл… кретин. Я сам не знаю, что на меня нашло, просто… помутнение. Я ведь и не хотел даже…
– Не хотел? Катерина заставила?
– Маш…
– Любопытно, как? Сказала, Стас Игоревич, а давайте вы меня трахнете на рабочем столе, а? Я ведь молода и хороша, а жена ваша уже в тираж вышла, мозг вам компостирует, выносит, еще и сосёт не так как надо.