Новенький.

Брендовый.

И тапочки с бантиками, лежавшие в прозрачной упаковке, тоже были фирменные…

— Юль… — после затянувшийся паузы, начал муж. — Я не хотел, чтобы ты об этом узнала именно так. Думал рассказать тебе обо всем в отпуске.

— В отпуске? — выдохнула я и подняла на него мокрый взгляд. — Ты хотел рассказать мне о своей беременной любовнице в отпуске, в котором мы должны были отмечать мой день рождения? Это твой подарок на мои двадцать пять лет?

— Давай не будем устраивать здесь цирк?! — настоятельно попросил Глеб и, поправив галстук, грозно посмотрел на медсестер. — Я через час приеду домой и мы обо всем спокойно поговорим.

— Спокойно? — вымолвила дрожащим голосом. — У тебя только что родился сын, а ты предлагаешь мне спокойно об этом поговорить?

— Я разве не ясно выразился?! — процедил он сквозь зубы и, передернув острыми скулами, навис надо мной как скала. — Не нужно устраивать прилюдные разборки! Езжай в садик за Соней, а затем сразу домой. Я буду через час!

Глеб направился в сторону коридора, а я смотрела в его широкую спину, обтянутую синим пиджаком, и не могла поверить в то, что секунду назад разговаривала с собственным мужем.

У него только что родился ребенок от любовницы, но он вел себя так, словно это я его предала! Словно это я родила ребенка от любовника!

Он как будто совершенно не чувствовал своей вины.

Был холодным, жестким, как никогда прежде.

«Хотел рассказать мне обо всем в отпуске?» — вкрутились в сердце его слова и из моих глаз вырвались слезы.

В горле намоталась колючая проволока, пальцы рук превратились в ледышки, между ребрами болезненно кольнуло.

Вполуха слушала поддерживающие слова Гали, ловила на себе сочувствующие взгляды медсестер, а вокруг меня рушился мир.

Огромный мир, который мы с Глебом создавали несколько лет...

Я познакомилась с ним незадолго до того, как он стал владельцем своего первого отеля. Всегда поддерживала его, говорила, что у него все получится и была рядом в трудные минуты.

Сейчас у него больше десяти отелей в Москве, пять в Питере, и два в Сочи.

Мы жили ни в чем не нуждаясь, сыграли свадьбу, а когда у нас родилась Сонечка, мы всю нашу душу вкладывали в нее и пытались забыть, какой ценой она нам досталась.

И что после этих родов я скорее всего больше не смогу родить детей…

Я знала, как сильно муж мечтал о наследнике.

Еще в самом начале моей беременности он выбрал имя для будущего сына и обдумал дизайн его комнаты.

Мальчуковой.

Без мультяшных обоев, цветной мебели и ярких занавесок.

— Нужно с детства приучить его быть настоящим мужиком! — говорил Глеб. — Никакой радуги в комнате! Поставим шкаф, стеллажи с книгами, письменный стол и кровать. Для парня этого будет вполне достаточно.

Вот я и молилась всем святым, чтобы у нас родилась девочка.

Пусть у нее будет настоящее детство: и радуга в комнате, и дюжина игрушек, и цветные шторы.

Во время УЗИ, на котором нам сообщили пол ребенка, Глеб заметно помрачнел.

До сих пор перед глазами стояла его натянутая улыбка.

А когда после моих тяжелых родов врач настоятельно порекомендовал остановиться на одном ребенке, муж вообще не находил себе места.

Я думала, что он никогда с этим не смирится, потому что всегда мечтал о сыне, но потом поняла, что ошиблась.

Глеб не спускал Соню с рук.

Души в ней не чаял.

Для дочери выбирал все самое лучшее: наряды, игрушки, частный детский сад.

Соню он, конечно, баловал, а вот мне делал тонкие намеки на то, чтобы привела себя в форму.

Да, после родов я набрала несколько лишних килограммов, но я не могла потеть в спортзале, когда дома ждала грудная дочь.