― О! Это тоже совсем не так.

Подруга нахмурилась и достала из холодильника вторую бутылку красного.

― Удивляй, Тая, если это еще возможно.

― Возможно, ― выдохнула я, и пожевав губу, тихо произнесла: ― всю нашу совместную жизнь он мне изменял.

Дальше последовали нецензурные выражения от Вики. Она говорила не стесняясь, пила и кричала, в гневе проклиная моего мужа. Я была не против, слушала ее и молча соглашалась.

Не успокоились мы пока не допили вино. Тогда уже стало на все плевать и мы спокойно ушли спать. Правда сон наш продлился недолго. После двенадцати раздался звонок в дверь.

Я напряглась и попросила Вику не включать свет. Сомнений не было, кто пожаловал в такой поздний час и от того становилось еще волнительнее. Не хотела его видеть, не хотела слушать, и тем более не хотела ехать обратно в его квартиру.

Удивительно, как мой дом, мое жилье, где я была счастлива не один год, неожиданно превратился в его квартиру.

― Пойду гляну в глазок, ― произнесла она шепотом, выбираясь из кровати.

Я перехватила Вику за локоть.

― Только не открывай ему, умоляю.

― Не волнуйся, я же тебе не враг.

Я поджала губы, и натянув одеяло, укрылась повыше, сидя у подушек и прижимая колени к груди. Было страшно и ужасно неприятно, что родной человек теперь пугает меня своим появлением. Но после нашего последнего диалога у меня четкое ощущение, что он еле сдерживался. Я боялась, что он может меня ударить.

Звонок в дверь продолжался и это сказывалось на моем внутреннем состоянии. Все органы напряжены, все тело будто парализовало я не в состоянии пошевелиться. прислушиваюсь к каждому шороху и жду, когда он наконец‐то уйдет.

Слышу приглушенный голос и сжимаюсь от страха. Я боюсь, что он уговорит Вику открыть двери, вытащит меня из кровати и увезет. А я не намерена ехать с ним. Я хочу развода.

Неожиданно на цыпочках в комнату забегает подруга и тут же ложится на кровать поверх одеяла.

― Тай, кобель пьяный.

Я нахмурилась.

― Он напился?

― Ага, ― Вика хохотнула в кулачок, ― в глазок увидела. Стоит, шатается, ходит в разные стороны и машет цветами.

Я сделала глубокий вдох и выдохнула, съезжая по подушке вниз и укладываясь удобнее в кровати.

― Ты чего?

― Выключи звонок, потом скажешь, батарейки сели, а сама ложись спать.

Подруга не поняла меня, потому как продолжала молча лежать рядом.

― Вот так просто?

― Когда он готовый, такое конечно было раза два всего, потому что я не терплю пьяных, он в такие моменты готов горы ради меня свернуть и устелить дорогу лепестками роз. Потом еще у двери увидишь лепестки, заставишь убирать.

― То есть, пьяный ― сама доброта?

― Есть такое. Поэтому волноваться не о чем, скоро отключиться.

― Прямо в подъезде?

Я пожала плечами.

― Мне все равно. Спи. Иначе завтра проснемся с опухшими мордами.

― Тю, ― хмыкнула подруга, укладываясь под одеяло, ― нам это и так светит после слез и вина. Отечность гарантирована. Тай?

― Что? ― снова звонок в дверь.

― Может мне выйти и сказать, что тебя здесь нет?

― Выйди, и мы будем спать здесь втроем. Только ему все равно, а нам перегаром дышать.

Подруга прокашлялась и помахала рукой в воздухе.

― Ладно, согласна, будем спать.

И только мы прикрыли глаза и расслабились, как вдруг раздался оглушающий стук в дверь. Вдвоем подпрыгнули и переглянулись в ужасе.

Сердце разбивалось о грудную клетку.

― Все, я вызываю полицию. Пусть сами разбираются с этим алкашом. Нечего девочкам травмировать психику.

― Если там еще что‐то осталось. Вызывай, Вика, может так и разведемся быстрее.

― С разделом имущества, ― хмыкнула подруга, а я устало прикрыла глаза.