— Пап, — с затаенным страхом шепчет Лиля, и Матвей, дернув головой, оглядывается. — Ты меня пугаешь.

— Понял.

Спускается, и Юра терпеливо распахивает перед ним заднюю боковую дверцу. Закидывает в салон сумку, медлит несколько секунд и ныряет в кожаное нутро внедорожника.

Юра захлопывает дверцу, неторопливо обходит машину и оглядывается со снисходительной насмешкой:

— Не зря ты тогда так настаивала на том, чтобы Матвей поехал в отпуск. Чуйка все-таки сработала?

17. Глава 17. Но не от тебя

Я не должен уезжать.

У меня ведь есть возможность переиграть ситуацию в своих интересах.

Любого человека можно поставить в безвыходное положение, прогнуть, задавить и удержать рядом, но…

Но это уже не будет той семьей, где спокойно, легко и уютно.

Хотя “спокойно, легко и уютно” перестало быть уже после возвращения Ады. Этот месяц был тоже своим кругом ада.

Кругом лжи, притворства и бессонных ночей.

Каждую ночь рука Ады на моей груди жгла калёным железом, а ее вдохи и выдохи отсчитывали секунды и минуты до момента истины.

Я должен был сам признаться, но…

Но я просто не мог.

И на что я надеялся?

Даже если бы Ия промолчала, то мы бы с Адой все равно пришли к разводу. Я отравил наш брак, и он уже начал гнить.

У нас не было шанса на то будущее, которое у нас еще было до того вечера, когда я пустил в дом Ию.

***

— Слушай, — шепчет Ада и накрывает мою ладонь своей.

На экране телевизора титры, на наших ногах — теплый и мягкий плед.

— Что?

Я почти засыпаю, и Ада разворачивает мое лицо к себе. Тревожно. Вглядывается в глаза и серьезно шепчет:

— Мы посмотрели с тобой такой дурацкий фильм. И признаюсь, я зря тебя заставила его смотреть со мной.

— Я бы не оставил тебя наедине с этим шедевром, — привлекаю ее к себе, и она кладет голову мне на грудь. — Может, это фильм из тех, чей смысл можно понять через годы.

Ада тихо смеется:

— Как поймешь, то расскажешь мне.

***

Не будет в нашей жизни больше дурацких фильмов по ночам. Именно в этом и есть смысл тех трех часов.

— Хорош там рычать, — фыркает Юра. — Тоже мне трагедию развели.

Откидываюсь назад, приглаживаю волосы и закрываю глаза. Машина съезжает на грунтовую дорогу, и мягко подпрыгивает на глубокой выбоине.

— Самое время пошутить, что я вывожу тебя в поле, чтобы закопать.

— Какие шутки, Юр?

— Подбери сопли, а.

— Я любил жену! — рявкаю я. — Ясно?! И я против развода!

— Да вот сдался ты ей сейчас такой психованный! — Юра тоже повышает голос. — Вам по разным углам проораться надо, или ты в запале своей великой любви ее убьешь! Нет, конечно, можно жену и в подвале запереть, на цепь посадить, но это не в твоем стиле!

— Я в курсе.

— Тогда мы решим сначала вопрос с твоей агрессией, как нам было посоветовано, а то ты устроишь такой цирк для дочери и жены, что они тебя точно возненавидят.

— Что ты ко мне прицепился?

— Во-первых, это не я посреди ночи к тебе явился, а, во-вторых, я пока не нашел того юриста, который бы тебя заменил. Я в поисках, Матвеюшка. И, в третьих, мне скучно, а тут такие страсти, — одобрительно хмыкает. — Развлекаюсь я так.

Через пять минут мы подъезжаем к автосвалке. Юра паркуется у ворот из рабицы, и сигналит. Из сторожки выглядывает щуплый старик, недовольно щурится и лениво выходит с термосом в руках.

— С утра пораньше с женой посрался? — открывает калитку, когда Юра выползает из машины.

— Не я.

Покидаю салон и с тоской смотрю на старые разбитые машины. Старик окидывает меня взглядом, хмыкает под нос и прикладывается к термосу.

— Пошли снимать стресс, — Юра хлопает меня по плечу и шаркает тапочками к калитке.