- То есть, она жертва обстоятельств, а я эгоистка? – он отрицательно качает головой, но выдохнуть облегченно не успеваю.

- Она не жертва, весьма меркантильна, хоть и прячется за маской оступившегося человека. Но и ты ведешь себя как истеричка, когда стоило бы проявить смекалку и женскую мудрость.

- Не обижайся, - оперевшись на стол руками, муж загоняет меня в ловушку. – Не хочу больше ссор, - говорит прямо в макушку, ероша волосы дыханием, а во мне снова поднимается возмущение.

- Просто отпусти меня. Я не смогу больше делать вид, что все хорошо. Тим все замечает, пора поступать как взрослые, Самир. Семьи больше нет. Любви больше нет. Так зачем мучиться? – не хочу ни кричать, ни плакать. Хватит.

Вчера всего было достаточно. Раз я истеричка, а она жертва, так может пора оправдать почетно врученное звание?

- Если ты из-за квартиры так переживаешь, та не буду я ее снимать. Все. Закрыт вопрос. Пусть сама крутится.

- Господи, да не в этом проблема, - бросив вилку на стол, разворачиваюсь к нему лицом.

Неужели он не понимает?

- Плевать мне на эту квартиру. Не в этом дело. Ты выбрал ее, ты думаешь о ее желаниях в первую очередь. И ты больше не любишь меня. Если бы любил, то не полез бы на другую. Так зачем нам делать друг друга несчастными? Из-за ребенка? Много пар разводятся, и дети это принимают, а между родителями нет ненависти.

Пока говорю, он тихо закипает. Но что поделать. Вчера была точка невозврата и своего рода принятие ситуации. Наш брак не спасти, можно только выйти из этого всего, как цивилизованные люди или как дикари. И судя по злющему лицу Самира, он за второй вариант.

- Тимур, собирайся, сегодня я в школу отвезу, - оттолкнувшись от стола, кричит сыну. Не хочет продолжать разговор, нечего сказать в ответ.

- Самир!

- Сходи к врачу, Уль, или на дом вызови. Ты бледная, не нравишься мне, - сказала бы я, почему такая, но не хочу. – Я не хотел тебе изменять, так вышло. Я, может, и скотина, что так произошло, но рушить семью из-за этого не хочу. До вечера.

Говорит и уходит из кухни, не дав ничего сказать в ответ. Сынок появляется через пару минут, чтобы получить порцию утренних обнимашек на удачу, и убегает. Беззаботный такой. Скоро его жизнь изменится, и мне безумно страшно, что он захочет остаться не со мной.

Что мне делать, если он вдруг скажет, что останется с отцом? Нет, даже думать не хочу.

Провожаю их на крыльце и возвращаюсь в дом. Все убрано, везде хорошо. Пока ищу квартиру себе, на почту приходят отказы в работе один за другим. Не выдерживаю этих банальных отписок и смахнув все уведомления, пишу подруге, что согласна на ее предложение.

Больше нет времени играть в героиню, нужно действовать. Сейчас бы с мамой поговорить, спросить ее совет, получить хоть немного тепла и поддержки, но не поймет ведь. Еще обвинит, что я виновата и вообще, дом - полная чаша, мужик головастый, работящий, не бьет, значит, можно засунуть гордость и хотелки поглубже.

Знаю все, что скажет, в чем-то, может, даже соглашусь, но сердце кровоточит. Не хочу быть второй. Не хочу и не буду.

- Ой, - телефон в руках начинает вибрировать, оповещая о входящем звонке.

И не верь после этого в то, что мысли материальны. Правда, с маршрута сбилось послание в космос. Звонит не моя мама, а мама Самира. Ответить или нет? Смогу ли я спокойно с ней поговорить? Не знаю, но и игнорировать звонок невежливо.

- Доброе утро, Софья Александровна, - спокойно приветствую свекровь.

- Доброе утро, Улечка. У вас все хорошо, девочка? Сердце не на месте последние дни, а мой сухарь отмахивается, в гости ехать не хочет. Работы много, видите ли. А то что жена волнуется, это так, мелочи. Успокой меня, дочка, или отмашку дай, приедем.