Я несколько раз киваю, но ответить не успеваю, потому что он тут же хватает меня за лицо, приближая к своему, и целует. Глубоко, нежно, проникновенно. Отвечая ему, таю в его руках. Его губы скользят к моему уху, открывая мне свою шею, и вдруг мне в нос ударяет резкий, приторно сладкий, до тошноты, запах женских духов. Совсем не похожий на те, что использую я. Незнакомый запах.
Я вздрагиваю и тоже замираю, как он сам минуту назад.
Откуда этот запах? Чей он?! И почему Олег пахнет духами так сильно? Словно он…
В голове на непрошенном повторе мелькают флешбеками обрывки разговора с Надей, ее слезы, его испуг при моем появлении и мои собственные мысли о том, что Олег никогда бы…
На секунду прикрываю глаза, прогоняя эти образы.
Нет.
Он не мог.
Ведь не мог же?..
Глава 2
Да, конечно, не мог!
Олег не такой. Я точно это знаю. И мои мысли просто преступны…
Но не спросить его не могу.
Точнее, муж сам, почувствовав мою окаменелость, прекращает целовать меня, отстраняется и, заглядывая в лицо, спрашивает:
– Что, Злат? Что ты увидела?
– Почувствовала, – возражаю сипло.
– Что? – не понимает он.
– Я не увидела, я учуяла запах женских духов. На тебе, – слова даются с трудом.
Горло словно сжали и сдавили огромными ручищами. Я даже прокашливаюсь, чтобы мой голос звучал спокойно.
Олег тут же фыркает и коротко смеётся. Его смех звучит непринужденно и очень искренне. Он не притворяется, не пытается скрыть что-то от меня.
– А, черт! – ругается он и принимается энергично тереть шею и щёку, как будто хочет стереть этот запах. – Олеська заезжала после универа и опять висла на мне. Ты же ее знаешь, липучку. Втирала мне, как соскучилась по старшему брату, и так надушилась, что у меня глаза от ее амбре слезились. И не только у меня. Пришлось гнать ее с площадки, а то у меня бы вся группа в наркологичку загремела с первым в истории отравлением ароматическими газами.
Слушая его, я даже глаза ненадолго прикрываю – такое на меня накатывает облегчение. Я даже как будто легче становлюсь, скинув этот булыжник с души, как лишние килограммы, которых у меня, кстати, нет.
Но сразу за облегчением накатывает девятибалльное чувство вины – я почти поверила, что муж тискался с кем-то в кулуарах съемочного павильона, и едва не опозорила себя, озвучив свои гнусные подозрения. Это все история Нади… Для меня она тоже не прошла бесследно.
Сестренка Олега и правда очень любит его и всегда липнет, как репей. Я бы, наверное, даже испытывала что-то похожее на ревность к ней, если бы впервые увидела их вместе сейчас. Но когда мы познакомились, Олеська была еще совсем девчонкой, и их нежности выглядели естественно и мило.
– Давно она приезжала?
– Да вот недавно выпроводил, запах не выветрился еще.
Я огорченно вздыхаю:
– Жаль, что не увиделись. Передай, пусть к нам заезжает. Но сначала сменит духи, – шучу, прижимаясь к мужу и пряча лицо на его широкой груди.
Наши с Олегом отношения всегда строились на доверии и взаимном уважении. А я только что чуть все не испортила!
Муж обнимает меня крепче, и я закрываю глаза, наслаждаясь моментом. Всё хорошо.
Потом он возвращается к съемкам, а я сижу на стульчике позади него и наблюдаю, преисполненная гордости за то, что он у меня такой талантище.
А лежа рядом с ним ночью, я вспоминаю историю Нади и вновь радуюсь, что мне с мужчиной повезло больше, чем ей. И так и засыпаю, с улыбкой на лице.
Утром муж находит меня на кухне. Подходит сзади и, целуя в шею, заглядывает в сковородку.
– Мм? Блинчики? И даже не в выходной? – шутливо удивляется, стаскивая с тарелки один панкейк.