Зажмуривается на мгновение. Черные ресницы смыкаются...

А я больше никогда-никогда не поцелую эти губы... Я больше никогда не поправлю его галстук. Я больше никогда никого не полюблю...

Резко вскидывает голову и говорит:

- А развод я тебе не дам.

И взгляд такой - отстраненный и холодный.
- Как это не дашь? - дрожит мой голос.

Разве я смогу жить с ним в одном доме, после того, что увидела?

- Я расскажу отцу о том, что ты мне изменяешь!
- Вперед! - Влад сжимает побелевшие губы. - Посмотрим, что скажет твой папочка, когда из-за тебя я провалю выборы. Помнишь, да, сколько бабок он в мою кампанию вложил?
Кусаю губы, чтобы не заплакать. Нет! Такого удовольствия я тебе не доставлю! Страдающей и ревущей ты меня не увидишь! Сглатываю, кривясь от металлического привкуса во рту.
Нечаянно ловлю его взгляд. И прежде, чем Влад отворачивается, я успеваю разглядеть в его взгляде что-то такое... странное.. очень похожее на боль...

Впрочем, вполне возможно, что мне это только кажется.

10. 10 глава. Жизнь продолжается

-Мамочка! - из спальни доносится дочкин голос.

-Сейчас иду, малыш! - отвечаю ей, как можно ласковей и встаю из-за стола.

Внутри всё кипит и хочется буквально что-нибудь грохнуть на пол! Чтобы у него с лица исчезли, наконец, эта уверенность и спокойствие! Чтобы он, наконец, показал те чувства, которые должен сейчас испытывать! Ведь он должен же чувствовать себя виноватым? Да! Должен же он просить прощения, в конце-то концов!

- Лера! - окликает, стоит мне сделать шаг в сторону детской.

Останавливаюсь. Стою, не поворачиваясь. Вот сейчас скажет: "Прости меня! Я - идиот! Я не хотел!" "Не хотел? - отвечу я. - Не хотел бы, не спал!". Но он говорит совсем другое:

- Выборы через две недели. Помоги мне победить, а потом...

Господи! Как подло-то! Как бесконечно низко и подло! Ты, Влад, сейчас не только, как муж, как мужчина, в моих глазах упал, но и как человек тоже!

- Только ради этого я тебе и была нужна, да, Волошин? Деньги, власть, поддержка моего отца... Но ты талантливый актер. Ты неплохо играл в любовь все эти годы. Я верила...

Иду к Василинке, а вслед доносится произнесенное хриплым сдавленным голосом:

- Я не играл...

Это он от жалости ко мне, наверное! Расчувствовался...

- Подлец! - бросаю негромко, так, чтобы дочери не было слышно.

Больше, собственно, мне нечего ему сказать.

Я всегда казалась себе слабой, ранимой, не умеющей защищаться. Я всегда о себе думала, как о размазне какой-то! И даже представить, что в такой вот, выбивающей землю из-под ног ситуации, я буду спокойно собирать ребенка в сад, а сама одеваться и даже краситься! Нет! Даже подумать бы не смогла так о себе!

Но я собираюсь. Неспеша выпрямляю волосы - мне ко второму уроку, а опоздает ли Влад, больше уже не мои проблемы! Надеваю любимый, очень закрытый, плотный брючный костюм - в нем и удобно и смотрится он одновременно строго, и красиво. Я оцениваю свое отражение в зеркале! И даже довольна им! Я могу думать обо всем этом! И не рыдать... И не биться в истерике!

Но если бы кто-нибудь мог заглянуть в мою душу, открыть воображаемую дверцу в мое сердце, то он бы легко разглядел безразличие к моим сборам, черную бесконечную тоску, и безумную горечь...

Телефон звонит, уже когда мы с Васькой полностью одеты. Лучик!

-Да!

Слышно, что за рулем, и в салоне играет громкая музыка.

- Привет! Ты, как обычно, с Волошиным? Или я могу вас с Васькой подхватить у дома?

Господи! Как же ты вовремя, Лучников! Ехать с Владом в одной машине, да просто быть с ним рядом еще какое-то время я очень и очень не хочу!