Вытерла из уголков глаз слезы. Ими ничего не решится, лишь глаза опухнут и болеть будут. Нужно действовать. Хватит унижаться и страдать, я заслужила лучшей жизни.

Вадим вскоре вернулся и застал меня за умыванием. Я обернулась в полотенце, заметив знакомый блеск в глазах. Ни за что не допущу его к своему телу. Банальная брезгливость. Неизвестно, сколько у него этих Наташ было и есть.

— Насть, тебе стоит проявить мудрость и забыть о сегодняшнем недоразумении. Она больше не появится в нашей жизни. Глупая идиотка, что с нее взять?

— Хорошо, — тихо проронила, попятившись назад. — Как скажешь.

— Иди ко мне, я соскучился. — Протянул ладони, намереваясь поймать меня в капкан своих рук. Сердце сжалось.

— У меня голова болит, прости. — Вывернулась, отскочила к стенке, боясь лишний раз пошевелиться.

— Голова, значит? Обиделась? — В серо-голубых глазах совсем не осталось похотливого намека. Они смотрели равнодушно, с некоторой усталостью. — Ладно, я подожду.

Кивнула и, больше не проронив ни слова, сбежала из комнаты, пока он не передумал.

Эту ночь спала точно на иголках. Боялась, что муж передумает и возьмет меня силой. Так бывало. Редко. Но все же бывало.

В последний месяц между нами не было близости. И, положа руку на сердце, совру, если скажу, что скучала по его ласкам. Нет. Не скучала. Страсть в нашей паре давно угасла, а секс был скорее необходимостью. Ни о каком удовольствии и речи не шло.

Только сейчас поняла, почему Вадим начал изменять. Ему не хватало женского тепла, которое я, к сожалению, подарить не могу, каждый раз вздрагивая, когда он касается меня.

— Доброе утро, — Вадим спустился на кухню, подошел ко мне и, крепко обняв, поцеловал в губы. Брезгливость. Какое глубокое чувство. Захотелось тут же стереть его поцелуй ладонью. Но сдержалась, изобразила радушие и милую улыбку.

— Доброе, Вадюш. Позавтракаешь?

— Что там у тебя сегодня?

— Булочек напекла с повидлом.

— Когда только успеваешь, время девять утра всего. Ладно, давай свои булки. Сегодня вечером брат со своей приедет. Накрой поляну.

— Вы уже помирились? — робко спросила, вспомнив, как Коля за меня заступился.

— Мы и не ругались, — отчеканил он и замолчал. Дал понять, что время на разговоры закончилось. Но я все же поинтересовалась:

— Что с твоей любов… — прикусила язык, словив потемневший взгляд мужа. — Что с твоей любовницей?

Вадим замер, я — тоже. Он долго молча сверлил меня взглядом и сжимал кулаки. Это молчание давило на плечи, сводило внутренности.

Я испугалась, что он сейчас встанет. Наорет… Ударит.

— Ничего нового. Наташу ты больше не увидишь. Как только она родит, заберем ребенка, будем воспитывать.

От его ровного безэмоционального тона всю передернуло.

— Ты так спокойно об этом говоришь… — прохрипела, сглатывая вязкую слюну.

— Насть, хватит себе и мне нервы трепать. Забудь.

Закусила губу, отвернулась. Злость клокотала внутри, словно яд по венам пускала.

Муж делал вид, что ничего не произошло, чем невероятно бесил. Он думал, мне будет лишь в радость воспитать ребенка от его любовницы. Беспринципная, самоуверенная скотина!

Почему я раньше не думала о побеге? Почему не ушла от монстра, который убил собственного не родившегося малыша?

Сильные руки неожиданно обняли, властно прижали к горячему телу.

— Я вижу, что ты сердишься, — проговорил он, наконец нарушив затянувшееся молчание, и поцеловал мою шею. — Насть, я обещаю, что больше никаких девок. Мне нужна только ты. Просто поухаживай за собой. Наведи красоту. На стрижку там сходи к соседке. Шмоток давай прикупим новых…