- Что ты делаешь??? - бросаюсь на него.

- Скажи старой дуре, чтобы отдала документы. Я риелтора хорошего нашел, он поможет нам разменять квартиру, - рычит брат, и я впервые замечаю, насколько у него ненормальные глаза. Как у пьяного или у чокнутого. Чернильный зрачок, в котором плещется угроза, расползся на голубую радужку, и поглотил ее полностью.

Ругаю себя, что не заглянула в эти глаза раньше. Тогда бы увидела в них исходящую угрозу. Для нас с бабулей.

Бросаю быстрый взгляд на бабушку Розу. Она прикрывает собою шкафчик, к которому стремится великовозрастный внучок. Именно в этом старом навесном шкафу бабуля хранит все документы.

Теперь понятно, почему в последнее время она закрывает его на ключ.

Господи! Какая я глупая и самовлюбленная. Ничего не замечала до этого дня! Арсений приехал, чтобы разделить большую квартиру. А бабушка молчала как партизан, не хотела меня волновать!

- Бабуля, ты бледная, - шепчу я, виновато осматривая ее руки. Сканирую морщинистую загорелую кожу.

Вздрагиваю, когда нахожу одно фиолетовое пятно и одно зеленовато-желтое.

Мамочки! Арс и раньше хватал бабулю за руки, вытряхивал из нее деньги, документы.

Слезы выступают на глаза.

- Как ты мог так поступить с нами! - бросаюсь на брата с кулаками. Молочу его по груди. Мои пятьдесят килограмм против его девяносто.

Смешно и грустно. Слон и моська. При этом слон только усмехается...

Побледневшая бабушка падает на стул.

- Капли... Сердечко шалит...

- Бабулечка, - вырываюсь из захвата брата, кидаюсь к аптечке.

Спустя десять минут приезжает скорая, осматривает бабушку.

- Синяки откуда? - интересуется врач, поглядывая в сторону окна, где застыла плотная фигура брата. Которого в городе почти не знают. Для всех он пока залетный гастролер.

- Ударилась. Старая я, - баба Роза виновато улыбается.

А я едва сдерживаюсь, прикусываю губу, чтобы не сказать правду.

Бабушка не хочет выносить мусор из избы. Понимаю. Но больше всего она боится народной молвы, сплетен, позора. Будут в городе шелестеть что она не смогла воспитать детей и внуков. Потеря репутации для нее важнее, чем физическая боль.

Но Арсений перешел все границы!

Делаю шаг к врачу, чтобы попросить о помощи.

- Я бы не спешил! - слышу за спиной угрожающий голос брата.

Бабуля мотает головой, и взгляд у нее такой ясный, понимающий ситуацию. Что я останавливаюсь. Растерянно хлопаю глазами на собравшихся в комнате.

- Роза Валерьевна, забираем вас в больницу. Кардиограмма плохая, - врач поспешно собирает переносное оборудование, захлопывает оранжевую крышку чемодана из пластика.

- Милок, какая больница? Нет. Я не поеду, - она с ужасом глядит на разъяренного внука, потом на меня.

- Роза Валерьевна, вы не понимаете. Похоже, на микроинфаркт. В вашем возрасте это опасно. Может повториться через сутки-двое...

- Нет! Я не оставлю внучку одну! - голос бабули испуган и дрожит.

- Какие-то проблемы? - доктор переходит на дружественный тон. - Баба Роза, чего-то боитесь? Вызвать полицию?! - бросает недобрый, подозрительный взгляд на безразличного ко всему Арсения.

- Сынок, все у нас хорошо! Давай бумажку свою. Подпишу отказ от госпитализации, - настаивает на своем бабушка.

Иду к дивану. Каблуки неприятно цокают, и я отбрасываю дорогую обувь в сторону.

Мягкой поступью подхожу к дивану, сажусь на колени на пол, склоняюсь над любимой родительницей. Глажу мягкие седые пряди

волос.

- Бабуля, ты самое дорогое, что у меня есть! Если с тобой что-нибудь случится, я никогда не прощу себе. И ему... - шепчу так, чтобы другие не слышали. - Не возражай, пожалуйста. Обещаю, буду охранять твой шкаф с документами!