Она стала багроветь - лицо запунцовело, налилось краской. Но маленькая зараза молчала, как рыба об лед! И когда Алексей уже собрался в третий раз повторить заданный вопрос, а если понадобится, впоследствии сделать это ровно столько, сколько потребуется, пока Даша не научится с уважением относиться к папе, раздался голос Арины:

- Какого черта здесь происходит, Ковалев?!

11. Глава 11

Когда я вышла из ванной и увидела «прекрасную» картину, у меня натуральным образом «упало забрало». Хотелось рвать и метать и расцарапать в клочья наглую морду Алексея, который посмел припереться к нам, как к себе домой!

Но я сдержалась. Прежде всего, ради девочек. Люси так ничего и не поняла в случившемся, что было, в общем-то, хорошо. А Даша… Даша переживала так сильно, что подкидывать ей новых поводов для нервного срыва, которым непременно могло все закончиться, я точно не собиралась.

- Вообще-то, я приехал навестить детей, - сказал Ковалев ровным тоном, повернувшись ко мне.

Во взгляде его мелькнул вызов в стиле: «Ну и что ты мне сделаешь?»

Наглая скотина! Которая даже мизинца не достойна - ни моего, ни одной из дочерей!

- Это очень похвально. Но мы сейчас с тобой сядем на кухне и решим, как, когда и по какому графику ты станешь видеться с Дашей и Люси, - ответила я.

Я очень многое обдумала за то время, пока Ковалев был у своей белокурой бестии, и пришла к определенным выводам. В том, что касалось моей дальнейшей стратегии. И в том, как видела поведение Алексея в будущем. Он ведь так или иначе исчезнет. Сначала его приезды станут редкими, а потом он и вовсе пропадет из поля нашего зрения. И мне не нужно сейчас нагнетать и гипертрофировать, я просто должна вести себя мудро.

Я видела, что Ковалев хочет что-то сказать, причем это «что-то» наверняка мне бы не понравилось. Однако, он сдержался и молча кивнул.

- Хорошо, - ответил он.

Я подошла к нему, забрала у него Люси и, внеся в комнату к Дашке, сказала:

- Девочки, поиграйте вдвоем, мы сейчас поговорим с вашим папой и ему будет пора на выход.

Я не видела, как отреагировал на эти слова Ковалев, но всем телом чувствовала его недовольство. А вот Даша взглянула на меня с благодарностью и, соскочив со стула, бросилась вытаскивать настольные игры.

Выйдя от детей, я закрыла дверь в их комнату и велела Алексею:

- Идем.

Двинувшись в сторону кухни, я отметила про себя тот факт, что Ковалев несколько присмирел с нашей последней встречи. Прямо интересно стало, что послужило тому причиной.

- Кофе-чай не предлагаю, нам еще с детьми нужно делами заняться. Так что садись и давай обговорим кое-что, - сказала мужу, когда мы добрались до кухни.

Он расселся на стуле с видом хозяина, который приехал на плантации погонять рабов. Я мысленно фыркнула и, настроившись вести свою линию, устроилась напротив.

- Первое: я подала на развод, - сообщила Алексею, и вот тут-то сразу поняла, что мне удалось сбить с него спесь всего пятью словами.

Он распрямился и впился взглядом в мое лицо, как будто искал на нем признаки того, что я солгала.

- Ты… подала на развод? - выдавил Ковалев из себя.

Я передернула плечами.

- А что тебя так удивляет? Ты мне изменил. У тебя другая, которой ты собрался делать предложение. Ты меня больше не любишь. Удивительно слышать сейчас от тебя такие уточнения. Ты же не думал, что я стану валяться у тебя в ногах и умолять, чтобы ты меня не бросал?

Я рассмеялась, не ощущая в сторону Алексея ни единой теплой эмоции. Он все уничтожил. Выжег напалмом за считанные мгновения. Даже удивительно было осознавать, насколько быстро Ковалев смог расправиться с моими чувствами. И если бы мне сейчас хоть кто-то сказал, что никакой любви у меня к нему и не было вовсе никогда, то я бы послала этого человека лечиться у психиатра.