Но я сам всё испохабил и теперь, если правда просочиться наружу, Яся никогда меня не простит.

Ужасные картинки того злополучного дня вновь врезались в мою память:

— Александра, сообщите главному бухгалтеру, что завтра в девять утра я жду её у себя в кабинете и ни минутой позже, — громогласно дал распоряжение своей секретарше и хлопнул дверью в кабинет.

Тогда был просто сумасшедший день, голова пухла с самого утра. Налоговая проверка устроила взбучку бухгалтерии, а я как финансовый директор получил от генерального, за то, что вовремя не уследил.

Тяжко вздохнув, я сел за своё рабочее место и устало потёр глаза.

— Мирон можно, — Ян заглянул в кабинет.

— Проходи, друг. Надеюсь с хорошими новостями.

Но зря надеялся. По виду Яна было сразу всё понятно. Весь взлохмаченный, переполошённый. Галстук перекосился куда-то в бок, в руках бумаги.

— Мирон, увы, — он пожал плечами и сел напротив. — Смотри, я сейчас разбирал документацию. Пытался выяснить, откуда у нас такие дыры в бюджете и как мы их перекроем.

— Ян, не томи, ну, — нахмурившись, я склонился над бумагами, которые принёс друг.

— Кто-то искусственно завышал цены на материалы подрядчика. Суммы и сроки гуляют. — Ян тыкнул указательным пальцем на две таблицы. — Отсюда и большие потери.

Я закусил щеку и тяжело втянул воздух через зубы.

— Твою мать! — я швырнул стопку бумаг об стену и подошёл к телефону.

— Александра, — рявкнул я в трубку. — Директора по производству ко мне в кабинет, сейчас же!

— Так он в отпуске, Мирон Владиславович, — напугано прошептала секретарша.

— В каком ещё отпуске?! — проорал я в трубку. — Значит, напиши, позвони, сделай что-нибудь, но чтобы он был у меня в кабинете завтра утром.

— Во сколько? — нерешительно задаёт вопрос.

— Семь утра, — я кинул трубку и отошёл к окну. — Что делать будем Ян?

— Мирон, это ещё не всё.

— Не пугай меня, — расстегнув воротник рубашки, я налил в стакан воды.

— Нет половины материалов, которые были в закупе. Мы не просчитали эти риски при составлении бюджета.

— И теперь у нас просто не хватит средств до окончания стройки, — я тоскливо потёр переносицу.

— Да, это значит, что проект придётся заморозить, — обречённо вздохнул друг.

— Так, давай без вот этого пессимизма. Мы и не из такого дерьма выкручивались и сейчас прорвёмся, — я дружески похлопал Яна по плечу. — Это явно похоже на диверсию. Завтра вызовем всех причастных ко мне в кабинет и будем выискивать крысу, которая решила нам нагадить.

Да, тот день был по истине адский. И в лучших традициях всё шло один к одному. Комок проблем нарастал с неистовой силой и готов был сбить меня с ног в любую минуту. Но я не знал, что самая большая подстава меня ждёт впереди.

Уже вечером, после очередной мозговой сессии со своим замом я откинулся на кресло и устало посмотрел в потолок.

— Слушай, Ян, предлагаю завтра закончить с отчётами. Цифры уже расплываются, ничего не могу понять.

— Мирон, раз такое дело. Может коньячка бахнем для разгона мозговой деятельности так сказать, — заговорщическим тоном предложил Ян.

— А ты домой я смотрю, не торопишься, — я глянул на часы, которые показывали без двадцати восемь вечера.

— Да, какой дом, Мирон, — он махнул рукой, собирая бумаги со стола. — Моя мегера на порог уже второй день не пускает.

— Что у вас опять? — закатив глаза, спросил я.

Ян сдуру женился на своей однокласснице, когда им было от силы по девятнадцать. На вопрос, зачем так рано? Друг всегда отвечал, что не видел смысла искать кого-то ещё. С Надей они дружили с первого класса, были не разлей воды, всё делали вмести. Но после десяти лет брака проблемы в их семье начали расти как снежный ком. Вечные придирки, недомолвки, ссоры по инициативе Нади. А в последнее время Ян совсем зачах, а я как друг вечно оказывался в роли жилетки.