Секретарша замолкает. Я стою ни жива ни мертва с четким ощущением, что наступил конец света. Мой личный конец света. Чувствую, как у меня дергается бровь. Нервный тик.

— Анна, спасибо, можете идти, — говорит Матвей.

Кивнув и потупив взгляд, секретарша быстро семенит на выход. Звук закрывшейся двери отрезает нас с мужем от всего мира.

— Юль, это не то, что ты подумала, — Матвей повторяет омерзительную мне фразу и делает шаг в мою сторону. — Это правда был лечебный массаж. Немного странный. Ну, видимо, потому что Анна давно училась на этих курсах, а потом не стала работать массажисткой. Я пойду к нормальному профессиональному массажисту. К мужчине.

Какой-то сюр. Глупые оправдания Матвея вызывают во мне только смех. Я начинаю истерично хохотать.

— Юль, ну ты чего? — Матвей подходит ко мне вплотную и кладёт руки на плечи. Дергаюсь от его прикосновения, как будто током ударил. — Это правда был лечебный массаж.

— Впервые слышу, что у тебя болит спина.

— Да где-то неделю назад разболелась. Я не говорил?

Злость, словно лава, медленно закипает во мне.

— Я похожа на дуру?

— Нет.

— Тогда почему я слышу такую дебильную отговорку?

— Потому что это не отговорка, а правда. Анна делала мне лечебный массаж без какого-либо подтекста.

Мне плохо. Отшатываюсь назад и упираюсь спиной в дверь. Перед глазами пляшут мурашки. Стараюсь их сморгнуть. Не хотелось бы потерять сознание.

— Знаешь, я даже не могу понять, что больше меня оскорбляет: что ты мне нагло изменяешь или что считаешь дурой, которая проглотит такую абсурдную отмазку.

Матвей шумно вздыхает.

— Юля, я тебе не изменяю. Я говорил это миллион раз. Я. Тебе. Не. Изменяю. — произносит отдельно по словам. — И никогда не изменял. Пожалуйста, хватит подозревать меня в изменах. Это уже смахивает на паранойю и на проблемы с головой. Иначе я не знаю, как назвать твои маниакальные подозрения в изменах.

— Ах у меня еще и проблемы с головой!? — взвизгиваю.

— А можно потише?

— Не затыкай мне рот!

— Я не затыкаю тебе рот, — шипит, — но не надо позорить меня перед моими же сотрудниками. Анне через стенку все слышно.

— Ах тебя беспокоит, что она подумает?

— Конечно, меня беспокоит, что мои подчинённые обо мне думают. И я бы не хотел, чтобы они думали, будто я женат на ревнивой истеричке. Будь добра: не позорь меня и не позорься сама.

Матвей отходит к столу и надевает рубашку. Быстро застегивает пуговицы и заправляет ее в брюки. Мне хочется сползти на пол и побиться об него головой. Потому что, во-первых, мой муж мне изменяет, а во-вторых, считает меня умственно отсталой идиоткой, которой можно наплести какую угодно чушь, ведь она все равно поверит.

— Зачем ты приехала? Что-то срочное? Видел, ты звонила. Извини, не мог ответить. У меня был видеозвонок.

У меня такое внутреннее состояние, когда абсолютно все потеряло смысл и больше ничего не хочется. Все смешалось в одну сплошную серую массу.

— Я приехала сказать, что хочу развестись, — произношу севшим голосом.

Как ни странно, мне не хочется плакать. В душе настолько все выжжено, что не осталось ни слезинки.

— Опять двадцать пять. Юль, ну хватит, правда. Лучше устройся на работу. Тогда твоя нереализованная энергия пойдет в нужное русло.

Киваю.

— Обязательно устроюсь. У меня хорошее образование и есть опыт. Не пропаду без тебя, не переживай. К тому же я могу сдавать в аренду бабушкину квартиру. Да, точно не пропаду.

Проговариваю это скорее для самой себя, чем для Матвея. У меня нет сильной финансовой зависимости от мужа. Да, сейчас я полностью живу за счет Матвея, но он ведь не нищенкой меня подобрал. Я из нормальной семьи. Мои родители не олигархи, но вполне себе крепкий средний класс по московским меркам. На совершеннолетие подарили мне квартиру. Небольшую, однокомнатную в спальном районе, но все же. Я жила в ней до встречи с Матвеем. А после смерти бабушки мне еще досталась ее двушка. Ну и на работу я, конечно, устроюсь. Это ведь из-за Матвея я в свое время стала домохозяйкой.