В конечном итоге это вышло мне боком, но… Это уже совсем другая история.

– Нашла! – Жанна победоносно трясет бело-голубой пачкой. – А зажигалка есть?

– Там же должна быть. Посмотри.

Когда после ужина у Самсонова Жанна без спроса нырнула в мою тачку и начала распускать руки, я сомневался. Стоит ли усложнять и без того сложную ситуацию? А потом подумал: какого черта? Яся мне уже давно не жена. Она выскочила за другого и успела родить от него ребенка. И даже не просто за другого, а за моего бывшего подчиненного!

Как по мне, в этом есть нечто особенно жестокое. Этакий двойной удар по мужскому самолюбию.

Снова нырнув ко мне под одеяло, Жанна чиркает зажигалкой и медленно затягивается отравой. Выпустив молочную струйку дыма, она косится на меня и спрашивает:

– Будешь?

– Нет, – отрицательно мотаю головой. – Завязал.

– Ишь какой правильный, – хмыкает она. – А я думала, в тюрьме люди портятся.

– Портятся те, у кого нет своей головы на плечах. А те, у кого она есть, умнеют.

– Правда? – Жанна переворачивается на живот и заглядывает мне в глаза. – Куда уж еще умнее?

Усмехаюсь. А она наклоняется и целует меня в грудь. Очень нежно и чувственно.

– Знаешь, Эд, а я ведь уже лет десять в тебя влюблена, – заявляет неожиданно. – Как увидела впервые, аж сердце екнуло. Подумала, что не бывает таких роскошных мужиков в реальности… А потом узнала тебя поближе и поняла, что еще как бывает, – она делает паузу, задумчиво покусывая ноготь, и продолжает. – Все Ясе завидовала. Считала, что она не понимает своего счастья… А еще гадала, что такого примечательного ты в ней нашел?

Я не тороплюсь с ответом, и Жанна сама пускается в рассуждения:

– Красота? Да, наверное. Но ведь вокруг тебя всегда вращались сотни красивых женщин… Взять хотя бы меня. Я ведь ничуть не хуже, Эд. Ну, чисто внешне, по крайней мере. Но на меня ты никогда не смотрел такими глазами, как на нее. Вот даже сейчас: вроде смотришь, но не замечаешь.

Она говорит это без обиды. Просто констатирует очевидный факт. И я благодарен ей за спокойствие и понимание. Драма мне сейчас совершенно ни к чему.

– Любовь – сложная штука, Жанн, – произношу со вздохом. – Не поддается логике и объяснениям. Ты либо любишь человека, либо нет. А что касается внешности, характера, заслуг… В сущности, это не имеет никакого отношения к истинным чувствам.

– Да, наверное, ты прав, – соглашается она. – Любовь – явление иррациональное. Я ведь умом понимала, что ты муж моей подруги. И что до меня тебе нет никакого дела. Но все равно не могла выкинуть тебя из головы… Даже замуж за Назарова пошла от безысходности. Думала, он хоть немного будет на тебя похож…

– Сколько вы были женаты? – спрашиваю я. – Год, два?

– Три вообще-то, – горько усмехается Жанна. – Но это был плохой брак. Не такой, как у вас с Ясей.

– Откуда ты знаешь, как у нас с Ясей было? Она рассказывала?

– Когда женщина счастлива, ей не надо об этом рассказывать. За нее говорили ее горящие глаза…

Меня невольно переносит в воспоминания многолетней давности. Когда мы с Ясей были молоды, влюблены и еще не понаделали сокрушительных непоправимых ошибок…

Как она ела пиццу руками и, извозившись в томатном соусе, хохотала в голос.

Как стояла у зеркала и красила глаза, забавно приоткрыв рот.

Как пекла мое любимое имбирное печенье и, подперев кулаком подбородок, с улыбкой наблюдала за тем, как я его ем.

Как укачивала новорожденную Милану, когда та плакала ночами напролет.

Как завязывала мне галстук, покусывая яркие сочные губы.

Как стонала в постели, красиво растягивая мое имя.