Какое-то время я наблюдаю, как аптекарь что-то бормочет себе под нос и меняет, меняет и снова меняет какие-то колбочки, порошки и инструменты. Кажется, за это время пару раз пытаются заходить посетители, но Гильберто в их сторону что-то рявкает невнятное, недовольный что его отрывают от дела. А мне становится не по себе, потому что из-за меня фактически он сейчас распугает себе всех будущих клиентов. Но спасение приходит.

— Гильб, мальчик мой, ты совсем ошалел? — грозно рявкает появившаяся на пороге дамочка. — Почему клиенты мнутся перед дверью и не заходят?!

— Наставница Ильда, отлично, станьте за кассу, — командным тоном приставил старушку к делу аптекарь. От такого развития событий она беззвучно шевелит губами, сначала надувается, готовая дать отпор, потому что где это видано, так с наставницей говорить, но потом она замечает меня, общий беспорядок в лабораторном уголке — и затихает. Только уточняет:

— Если что-то не понял, обращайся.

— А ведь и обращусь, — через еще минут пять или десять сдается Гильберто и возвращается ко мне. Ставит передо мной новый напиток, пахнет он препротивно, но, скорее всего, полезен донельзя, и еще трехлитровую бутыль с чем-то таким же зелено-неаппетитным.

— Вытяжка из летнейских водорослей? — поднимает брови старушка. — А ты не перестарался?

— Боюсь, как бы не наоборот, — поджимает губы Гильберто. — Менона Мария, если бы я собственными глазами не видел, что вы ходите, говорите и ведете себя нормально, то с такими результатами… Это госпитализация. Немедленная.

— Но госпитализация — это как долго?..

— Думаю, что недели две как минимум.

— У меня работа, — бормочу я.

— Работа — это замечательно, — вздыхает аптекарь, — но вы были при смерти и до сих пор эта опасность остается.

— Что?.. — не сказать, что меня удивляют его слова. Но все же одно дело — считать, что опасности миновала, а другое — узнать, что не проснуться уже могу я лично.

— Я могу только делать заключения на основе повреждений вашего организма и следов… Но совсем недавно вы отравились. Причем серьезно. Смертельно. У вас есть враги?

— Вот это вы меня озадачили… — я растерянно задумываюсь. Может, Мария что-то залежавшееся съела, ботулизм — страшная вещь, например. Денег особо в последнее время не было, полки пустые, так что все могло случиться. Или во всем виновата работа, она же была юристом по разводам. А это дело всегда с эмоциями связано, могла неудовлетворенная клиентка чего-то в чай подлить. Или это я фильмов пересмотрела?

Гильберто тем временем хмурится и морщит и так кривой нос:

— Фактически я должен направить вас в ближайший госпиталь, а также вызвать полициантов. Если, конечно, не вы сами причинили себе этот вред…

— Что? Нет! — мотаю я головой, поняв, на что он намекает. Мария же не могла… Не могла точно! На всякий случай я должна проверить ее дневник. Это дело первой важности. Будь то ошибка, ее собственные действия или чей-то умысел — мне нужна информация. И полиция местная мне не нужна, станет расспрашивать — я и посыплюсь. Я-то откуда знаю, где Мария была вчера и что делала.

— Если полицианты приедут, то мне конец. Слухи пойдут. Кому нужен юрист такой с непонятной репутацией? — жалуюсь я.

Гильберто в ответ вздыхает и наливает уже себе чай с явным запахом мяты. Его наставница качает головой и предлагает мне, похлопывая по руке:

— Деточка, давай сделаем так. Бери вытяжку, очень хорошее средство. Если денег нет, то Гильб даст в кредит. Главное — твое здоровье. Также возьми походный набор для проверки. Капаешь кровью в флакон и сверяешь по инструкции степень ухудшения своего состояния…