Макс делает несколько шагов ко мне, давя своей энергетикой, которая покрывает контуры тела как краска. Та стекает ровными подтеками и впитывается.

– Опыт-то у тебя уже имеется, Ляль.

В одну из наших с ним ссор в процессе развода я порезала все его вещи на кусочки. Признаю, сейчас мне кажется это детским поступком. Но тогда… в меня вселился словно другой человек. Ярость горела таким огнем, что я задыхалась и не могла найти выхода.

Отшатываюсь от Кречетова. И от своих воспоминаний.

Макс расстегивает пуговицы на рубашке, снимает и, мать его, аккуратно складывает, несмотря на то скорее всего выбросит ее в ведро.

Я бы хотела, чтобы за эти два года, что мы не виделись, он заплыл жирком, но скорее у меня появились лишние килограммы.

Украдкой изучаю его тело. По-прежнему сильное, с прорисованными мышцами.

Помню, какая горячая кожа, и как жесткие волоски на груди щекотали меня, когда Макс прижимал меня к себе и толкался.

Боже…

Слышу “лязг” бляшки ремня, “вжик” молнии… Стыдливо отворачиваюсь.

Пот градом стекает по спине, сознание плывет, перед глазами искореженная картина с помехами. Душно, здесь невыносимо душно.

И почему он до сих пор пахнет так же? Как наше прошлое?

– Ты никогда не была стеснительной. Даже наоборот, – умело давит на известные ему кнопки.

Господи! С ним нельзя играть. Ни в какие игры. Кречетов умный противник, который загонит всех слабых игроков в их же сети.

Набираю воздуха в рот и резко поворачиваюсь. В горле застряли невысказанные слова как срезанные шипы роз. Но хочется выплюнуть их даже через боль.

– Ты скотина, Кре… четов.

Бывший муж полностью голый стоит и аккуратно натягивает чистые боксеры. Старые, по всей видимости, пропитались супом.

Застреваю на открывшейся картинке. Тело пощипывает, горячий поток чего-то вязкого стремится к низу, облизывая промежность.

Вдавливаю ногти в ладонь, сжимая ту в кулак. Я не хочу чувствовать то, что чувствую.

– Вспоминаешь? – глухо произносит, наклонившись ко мне.

Прикрываю глаза будто от наслаждения.

Несколько лет назад. Тот же ресторан, может, и кабина та же. Мы два влюбленных, почти женатых. Купались в нашей любви, чувств была так много, что нельзя было не делиться ими.

Касания его помню… здесь. Поцелуи… здесь. И самый яркий оргазм. У этой стены. Толчки быстрые, до упора. Яростные, безумные, как и мы сами. Меня сжимало и разжимало как новенькую пружину, остановиться не могла. Бросало из стороны в сторону, бросало, а я задыхалась. Умирала, раскалываясь на крошки.

А потом нас прервали и попросили покинуть этот ресторан.

– Иди к черту!

– Только с тобой, милая.

На Максе уже надеты чистые трусы, брюки, рубашка практически застегнута. А я все в том вечере нахожусь. Вернуться не получается, хоть плачь от бессилия.

– Может, ну на хер этого Оскара? Давай повторим? – гнусно намекает бывший муж.

7. 7.

Макс.

– Может, ну на хер этого Оскара? Давай повторим? – спрашиваю, приблизившись к лицу бывшей жены.

Втягиваю ее чуть сладковатый аромат, а он дурманом забивается в нос, в рот, заполняет собой легкие до донышка.

Зрачки Оли расширены, губы чуть приоткрыты, даже замечаю, как слегка подрагивает нижняя.

Грудь почти касается моей при шумном вдохе, а при выдохе царапает. Нескончаемый момент, на котором мы зависаем. Как между мирами.

Она вспоминает наш секс здесь несколько лет назад, который был именно в этой кабинке. Не знаю, успела бывшая жена заметить или нет, но о том фееричном оргазме до сих пор барабанные перепонки лопаются.

Ольгу потряхивает от этих воспоминаний, но она очень старается скрыть это от меня. Глупенькая…