— Ничего ты не расскажешь ему! — восклицает. — Он тебе не поверит. Поверь, я выкручусь.

— Вот оно как... И как ты это сделаешь, Лиз?

Девушка усмехается. А потом начинает бить себя по лицу, царапать шею. Я кошусь на Айсель. Алинка прижимает дочь к себе и не позволяет малышке смотреть на этот спектакль.

— Дура, что ли? Что ты делаешь?

— Скажу ему, как ты меня избила. Пусть узнает, какая ты неадекватная.

У меня аж брови ползут вверх от удивления. Открываю рот, чтобы ответить ей, но решаю промолчать. Лишь усмехнувшись тому, как она хреново выглядит, я прошу сестру подождать меня во дворе.

Бегу к себе, впихиваю в рюкзак пару вещей и ноутбук, возвращаюсь обратно.

Телефон у меня, комп тоже. И доказательства у меня. Все как надо, на ладонях.

Мы едем в дом Алины и Саши. Сажусь за руль автомобиля сестры, жму на газ.

— Я бы с ума сошла... — слышу позади шепот. — Милен, она психически больна.

— Я даже не сомневаюсь. Классно складывается. И как я только не увидела раньше... Как я не поняла, что она вовсе не беременна...

Мой телефон подает признаки жизни. Вижу на экране номер Димы, но решаю не отвечать. Понятия не имею, что он хочет. Но у меня нет желания вести с ним диалог. Из-за каких-то двуличных... Из-за каких-то лицемерных баб он мне всю жизнь испортил.

— Мне нужно уехать на несколько дней, — сказав, вырубаю звонок мужа и набираю дядю Эмиля. — Нужно проветрить голову, иначе действительно с ума сойду. Никакой работы... Хочу просто свалить в тихое местечко и никого не видеть.

Сестра полностью поддерживает меня. Говорит, что мне действительно нужен отдых. Чувствую себя выжатой как лимон. Клонит в сон. Хочется упасть в кровать племянницы и просто провалиться в долгий сон. Желательно на несколько дней.

Однако я понимаю, что столько времени подряд проваляться в постели я не смогу. Нужно такое место, где я не была давно. Чтобы было чем себя занять. Поеду в загородный дом родителей. Пока мамы и папы нет в стране, никто не станет устраивать мне допрос. Кроме Саши, конечно.

— Дядь Эмиль, — говорю я, едва слышу его «алло». — Я тут решила... Когда у нас начинаются съемки?

— Через неделю, — отвечает. — Что-то не так?

— Все прекрасно. Я просто хочу отдохнуть несколько дней. Надеюсь, меня не будут искать в агентстве?

— Несколько дней — это сколько?

— Ну, два. Может, и три. Точно не скажу.

В трубке повисает напряженная пауза. И я мысленно молюсь, чтобы он не спросил про Диму. Не задавался вопросом, с ним ли я поеду. Врать я не хочу. Придется сказать правду. И тогда я точно почувствую себя в ментовке на допросе.

— Хорошо, Милена. Возвращайся с новыми силами.

А меня удивляет, что он даже не спросил, где я собираюсь отдыхать. Ну конечно. Если захочет, за пару часов узнает мое местоположение.

Ворота расходятся в стороны, и я заезжаю во двор. Айсель первой покидает салон и бросается в мои объятия. Малышка будто чувствует мою боль, хочет поддержать.

Алинка заставляет меня есть. Кусок в горло не лезет, но я делаю над собой усилие. Не собираюсь устраивать голодовку из-за каких-то тварей.

— Можно я полежу в твоей кровати? — интересуюсь у Айсель.

— Конечно! А можно я с тобой?

— Не вопрос.

Так и лежим с племянницей в обнимку минут двадцать. Не помню, когда засыпаю. По просыпаюсь от дикой головной боли и тошноты. Меня выворачивает наизнанку.

Бегу в ванную, включаю воду и подставляю лицо под нее. Черт! Почему так хреново-то? Неужели от картошки и мяса, которые заставила съесть Алина? Ну нет же...

— Милен? Все в порядке? — раздается голос сестры, а следом настойчивый стук в дверь.