- Кира - деточка, что случилось? Юбилей у меня уже был, твой день рождения, если я правильно помню, тоже не очень скоро.

- Я развожусь с мужем. И кроме вас, мне доверить это некому, Зиновий Львович, пожалуйста, я знаю, что вы редко практикуете, но без вас я не понимаю, как все сделать наилучшим образом.

- Кира, меня и уговаривать не надо, я всегда тебе помогу. Дай мне час собраться, потом созвонимся. Этот засранец еще пожалеет, что встал на нашем пути.

12. Глава 11

Кира

Сажусь на диван, шторы висят как попало, что раз говорила, чтобы поправляли нормально. На полу женские волосы, расстаралась девица, так и лысой можно остаться.

Надо звонить папе, если Зиновий Львович меня опередит, будет нехорошо, почти предательство - сообщить чужим раньше, чем своим.

Маме такие сюрпризы лучше преподносить лично, а вот папе придется услышать все сейчас. Собираюсь с мыслью, сколько ни тяни, все равно надо идти сдаваться.

Набираю ему, занято.

Ставлю телефон на автодозвон. Иду в ванную, по дороге на обувнице беру пакет, буду устранять соперницу. Сергея ей надо, пусть забирает.
Понимаю, что вру себе, что я очень люблю его, и если бы другая ситуация... Если бы это был пьяный корпоратив или любовь. Но вот эти его подлые шепотки- в мгновение просто серной кислотой выжгли, все, что в моей душе жило.

Зубная щетка под золото, дешевый пластик. Шапочка для душа, как у моей бабушки была лет двадцать назад - белая перламутровая, на трусовой резинке.

- Кира, ну что за срочность? С пенсионным разговариваю, а твои дозвоны только мешают. Что-то случилось? - папа немного раздражен. Он вообще не любит, когда ему кто-то мешает.

- Да. Пап, мама близко? Она пока ничего не должна знать, как и Женька, - говорю спокойно, держу себя в руках, сейчас лишняя эмоциональность может только навредить.

- А что за секрет? Ты в аварию попала? - появляется тревога.

Ох и папа. Почему-то он себе внушил, что я не очень хороший водитель, и первые пару лет, пока я нарабатывала стаж, он звонил мне каждый день, спрашивал у Жени про мои штрафы.

- Нет, пап. Все живы, целы. Я сейчас разговаривала с Зиновием Львовичем, - беру паузу.

- Так, если этот старый еврей снова в деле, не хочешь ли ты сказать...

- Да. У Сергея новая женщина. Не буду вдаваться в подробности, но назад дороги нет, и быть не может, - чувствую, что завожусь. Сейчас важно держать себя в руках, чтобы не накрутить отца.

- Вот подлюка! Давай, я с ним как мужик с мужиком поговорим?

- Нет. Не надо об него мараться. Сегодня я его увидела с другой стороны - мелочный, глуповатый. В моих глазах он уж никогда не будет прежним.

Слышу, как захлопнулась дверь в гараж. Пикает сигнализация. Ага, папа решил от мамы спрятаться, там она его не достанет. Заводит машину.

- Так, раз ты уже все решила, могу сказать одно. - Папа замолкает. У меня почему-то нарастает тревога, как будто меня могут не понять. - Ты всегда будешь нашей дочерью. И мы с матерью тебя всегда поддержим. Ну и поможем. Вот говнюк, а! А пыль в глаза пускал.... Так, если Львович в курсе, значит, не полюбовно разбегаетесь, а с дележкой. Ну вот...

Папа сильно снижает тон, но я все равно слышу отборный мат. Сильно его задело Серёгино предательство. За всю жизнь, я раз пять слышала от папы такие слова, и они говорят об отчаянии.

Он молчит, и я молчу. В пакет летят духи этой мартышки. Что ж ей любимый оригинал подарить не мог? Они куплены в переходе, не иначе. Туда же летит неизвестная пудреница.

- Пап, что мне сейчас делать? Я в квартире, она в доме. Собирать вещи и выметаться? - слеза сама катится из глаза.