— Спасибо, обойдусь.

Я дико зла на него, на ситуацию, на свою жизнь. Любой другой человек посмотрит на это все и скажет, что я ерундой маюсь. Мне и правда типа повезло, но быть пленницей пусть и в золотой клетке — та еще радость. Не хочу так.

— Давай договоримся, что ты больше не берешь моего сына и не тащишь его непонятно куда, хорошо?

— Он и мой сын, вообще-то…

— Тогда, как его мать, ты должна ставить его безопасность на первое место, Аня. Мы разве с тобой не выяснили все днем? Зачем ты к родителям поехала?

Я уже и сама жалею, что из всех мест выбрала самое неудачное, но обратно не вернешь. Разочарование накрывает, а щека до сих пор горит. Хорошо, что здесь освещение не яркое, не хотелось бы давать Кириллу повод для злорадства.

Снова ничего не отвечаю, вместо этого, беру на руки сына и перекладываю его в кроватку, пока буду набирать ванну для купания.

Практически все я делаю сама, няня больше на подхвате, поэтому все движения точные, доведены до автоматизма.

Мне нравится материнство. Честно. Конечно, я не собиралась становиться матерью в девятнадцать лет, но так вышло. Мой каждый день с сыном — бесценен.

Кирилл вооружился язвительной ухмылкой и наблюдает за мной со стороны, а я хочу чтобы он ушел.

— Тебе никуда не нужно? — включив кран, спрашиваю я. — Мы мыться будем.

— Я заметил, — он медленно проходит в ванную и, бесцеремонно оттесняя меня бедром, начинает мыть руки. — Хочу сам его искупать. А потом… — сощурившись, осматривает меня с ног до головы. — Могу и за тебя взяться, птичка.

Болезненные острые мурашки проходятся по телу, но я стараюсь не показывать свою реакцию. Пусть теперь занимается исключительно своими сотрудницами, а меня оставит в покое.

— Здесь я тоже обойдусь, — фыркаю я и только собираюсь уйти, как он резко хватает меня за локоть и тянет на себя.

От близости его тела меня бросает в жар. С этим срочно нужно что-то делать, иначе я снова погрязну в своих мечтах и легко сдамся.

— Птичка, ну хватит, — шепчет он мне в ухо. — Я понимаю, ты слишком импульсивная, не смогла справиться вовремя с эмоциями, но пора завязывать. Давай сделаем вид, что ничего не было, и продолжим ровно на том месте, где остановились?

— Там, где ты раз в месяц радовал меня своим присутствием? — уткнувшись лбом в его плечо, едко усмехаюсь. Пусть это мало что изменит, но в его голосе по-прежнему нет раскаяния. Будто так и надо.

— Я могу тебя радовать чаще, Аня… — ладонь Кирилла ныряет в мои волосы, он слегка массирует кожу головы, а тело снова откликается на эти ласки.

Черт возьми. Замкнутый круг какой-то. Мало того, что я юридически не могу от него уйти, так еще собственное тело предает.

Он такой красивый, вкусно пахнет, а каждое его прикосновение отзывается жаром. Мне так хочется притвориться и сделать вид, что ничего не было, что мы все те же люди, что пусть наш брак и договорной, но я так сильно его люблю…

Боже… как же хочется притвориться…

— Нет, — отшатываюсь от мужа, упираясь ладонями в его рельефную грудь. — Не надо.

— Птичка… — Кирилл снова предпринимает попытку меня обнять, но я ловко ныряю в проем и оказываюсь снова в спальне.

Нервно потирая ладонями предплечья, мысленно прошу, чтобы он ушел. Мне рядом с ним плохо, настолько, что трясет. Я не хочу всего этого, столько потрясений за эти дни. Боюсь, что еще одно его слово — и меня окончательно накроет. Не знаю, как держусь.

— Кирилл, ты в курсе, что от нервов у меня может молоко пропасть? — отчаянно выдаю я, не зная как от него избавиться. Все это, конечно, ерунда. Но он-то об этом не знает. — Оставь меня в покое, мне нервничать нельзя.